Юрий Симоненко - Солнце для всех!

— Да, моя госпожа…

— Перестань… не называй меня так! Хотя бы сейчас…

— Да, Алесса, — назвала она Консула по ее настоящему имени, — это новая для нас технология… — Говоря это, она сгребла хрупкую фигурку Консула в объятия, почти полностью скрыв ее в складках своего плаща-мантии. Нальт, бывшая (как Взмах Крыла Птицы и большинство других Консулов, Квесторов и Проквесторов) андрогином, обладала заметно маскульной внешностью и сильно походила на мужчину: была на голову выше Консула и вдвое шире ее; ко всему голова ее всегда была наголо обрита, что особо подчеркивало брутальность образа Квестора. — …О ней много говорили, — продолжала Нальт нашептывать на ухо любовнице, — но до последнего времени не было сделано никаких серьезных шагов…

— Постой! — оборвала ее Взмах Крыла Птицы. — Ты говоришь о «микро-технологии» Древних?

— Да, — подтвердила Нальт.

— И как это нам поможет?

— Идем! — Нальт взяла ее за руку. — Дойдем до водопада, и я тебе покажу…

Обычно Собрания Десяти или Декархионы проходили открыто и торжественно и широко освещались небесными СМИ. В обстановке всем известных резиденций на особых правительственных островах среди густонаселенных архипелагов зоны Экваториального Кольца устраивались настоящие шоу, привлекавшие внимание большинства небожителей. Помимо Консулов на таких Декархионах присутствовали до сотни Преторов — подчиненных Консулам представительниц второго уровня планетарной власти, Квесторы, Проквесторы и почетные гости — генералитет, ученые, знаменитости и члены благородных Семей. Такие мероприятия были демонстрацией не только высшей власти на планете, но и новейших достижений Т’Эрарской Цивилизации в областях науки, культуры и искусства и, конечно же, достижений военных, репрессивных и оболванивающих.

Декархионы были квинтэссенцией всего того, против чего отчаянно боролись иблиссиане, анархисты, изгои и другие революционеры, объявившие Небо и его жителей паразитами и своими классовыми врагами, и составившие, вопреки всем своим политическим разногласиям, международную организацию Интернационал.

В прошлом, в первые века Новой Эры, постановления Декархионов признавались не только Верховным Законом, но и почитались священными — были выражением «воли богов». Со временем, когда с развитием науки и технологий религиозно-мистическое сознание небесных жителей сменилось, по большей части, атеистическим, исходящие от Десяти директивы утратили прежнюю сакральность. Но, как и раньше, неисполнение или саботирование этих директив каралось лишением чина, состояния и смертью, и не важно, были эти директивы приняты открытым или тайным (как в этот раз) Собранием Десяти, как и пятьсот лет назад, решение Декархиона оставалось «решением богов».

Декархион, на который Десять собрались в этот раз, отличался от традиционных шоу. На него не были приглашены посторонние; не было журналистов, генералов с войсками, поющих, танцующих и кривляющихся в кино и на театральной сцене дорогостоящих проституток; не было банкиров и учредителей, промышленников и прочих…

Декархион был тайным и присутствовать на нем было дозволено лишь нескольким посвещенным в дело — тем, кому вскоре предстояло стать непосредственными исполнителями постановлений Десяти — и более никому. В этот раз за закрытыми дверями, в обстановке строжайшей секретности решалась судьба едва ли не половины населения планеты… — тех, кто жили внизу, под Завесой.

В залитой солнечным светом просторной белой зале было тепло и свежо. Свет проникал из множества арок-окон и накрывавшего все помещение прозрачного купола. Воздух ненавязчиво пах лесом — целым букетом разных деревьев, цветов и растений — с нотками моря и пряностями. Слабый, едва ощутимый бриз, производимый скрытыми от глаз машинами системы климат-контроля, призванный создавать у находящихся внутри залы ощущение открытого пространства, то и дело менял направление. Посреди залы, прямо под куполом, по кругу были расставлены десять одинаковых белых кресел, выполненных в подчеркнуто-минималистичном стиле с преобладанием простых линий и форм и выглядевших при этом крайне удобными. Над центром получившегося круга, в трех метрах от пола, завис удерживаемый невидимыми глазу тончайшими нитями шарообразный предмет, тоже белого цвета, с множеством подвижных стеклянных зрачков-объективов — регистратор — неотъемлемый элемент интерьера при проведении всякого Декархиона (даже тайного). Все происходящее в зале будет зафиксировано и сохранено в виде голограммы с полным звуковым сопровождением и передано в особый архив Небесного Декархиона с пометкой «секретно»; материал этот будет доступен только Десяти Консулам (и их преемницам в будущем). Кроме кресел и регистратора в зале не было ни единого предмета: ни роскошной мебели, ни расставленных по всему дворцу скульптур, ни картин, ничего, что могло бы отвлечь, совершенно ничего. Только белые стены и колонны да пять высоких дверей, у которых не стояли, как в других помещениях резиденции, бойцы охраны (охрана, конечно же, была, но по другую сторону). Помещение было надежно изолированно от проникновения извне посторонних звуков, равно как и все сказанное внутри него гарантированно не могло быть ни кем и ни чем услышано. И это касалось не только звуков. Во избежание прослушки все радиочастоты — кроме правительственной, на которой работали терминалы Консулов и регистратор, — были надежно заблокированы помехами, — ни одно из известных на тот момент шпионских устройств не могло работать в таких условиях.