Юрий Симоненко - Солнце для всех!

Андрогин смерила ее взглядом и произнесла вдруг потеплевшим голосом:

— Ну, что же, полагаю, наш разговор подошел к концу и вы сделаете из него правильные выводы…

— Не сомневайтесь.

Мьёлль подала знак одной из темно-синих фигур, и та снова воспользовалась своим ком-браслетом. Тактический дисплей Джелисс вновь отобразил привычные значки; сигнал был слабым, но голосовая связь работала (похоже, подруги ждали ее недалеко от входа).

Ничего не говоря, проректор Мьёлль направилась к диафрагме. Джелисс последовала за ней, держа дистанцию в несколько шагов.

— Ах, да… — голубая фигура задержалась у диафрагмы и, обернувшись вполоборота, коснулась своего ком-браслета (восемь размытых значков на дисплее опять исчезли). — Из всех членов Учебного Совета, мне одной известно насколько близкими были ваши отношения с сестрой… Теперь, когда вы вернетесь в Школу, вами обязательно заинтересуется кое-кто еще. Советую не делать глупостей… по крайней мере, пока вы в Школе.

Мьёлль убрала руку от запястья (связь Джелисс с отделением восстановилась) и шагнула в открывшуюся диафрагму; ее свита последовала за ней.

Джелисс вошла последней. Помещение, в котором она оказалась, заливал яркий свет. Внутри ее ждало отделение — все, включая Селен, которая отказалась от транспортировки в развернутый несколькими километрами выше мобильный госпиталь. Они еще ничего не знали.

Капитализм — это то, что делает меня, моих сестер и большую часть человечества, несчастными. Я несчастна, потому, что я живу в уродливом, мерзком, отвратительном мире частной собственности, в котором правят грязные твари, установившие бесчеловечные правила и законы. Я живу в мире корысти, расчета, жадности, прямой и завуалированной проституции.

Я ненавижу действующие порядки и правила. Я желаю этому миру большого кризиса, нестабильности, коллапса и краха. Поэтому, я — изгой. Смерть этой мерзкой системе!

Из последнего слова подсудимой Геи Алилл, осужденной за «терроризм» (8.10.4.541)

Кто же она такая, эта сестра А.? — думала Трилл, находясь в запертом лифте.

Она выполнила все, что требовало от нее послание: вышла из квартиры, заперла дверь и поспешила к вестибюлю. Вызвала лифт и, спустившись вниз, заперлась внутри. Все было так, как предупреждала неизвестная сестра в сообщении…

Трилл запомнила его дословно:

«Сестра Трилти! Вас собираются арестовать. У дома жандармы, квартал оцеплен полицией. Через несколько минут начнется операция по Вашему захвату. Прямо сейчас, выйдите из квартиры, заприте дверь, это задержит «ворон», вызовите лифт и спуститесь на первый этаж. Ни в коем случае не выходите из лифта! Нажмите и удерживайте кнопку блокировки дверей. После, когда двери будут заблокированы снаружи, соблюдайте тишину. Ждите. Я выведу Вас.

Ваша сестра А.»

…Трилл слышала шаги за дверями кабины, множество шагов, слышала, как кто-то подошел совсем близко к дверям…

— Здесь чисто! — четко произнес женский голос снаружи. — Блокирую лифты.

…Где-то, прямо над головой Трилл, в лифтовой шахте что-то щелкнуло. Освещение тут же переключилось на аварийное, и в кабине стало почти темно.

— Продолжаем движение! — послышалась фраза, произнесенная скорее всего андрогином или мужчиной где-то возле выхода на лестницу. Скрипнули подошвы, находившаяся снаружи женщина быстро прошла, как предположила Трилл, к лестничной клетке.

Так вот ты кто, сестра А… «Ворона»… — Трилл усилием сдержала истеричный смешок.

Через несколько минут — женщина уже успокоилась, грудь ее перестала содрогаться в припадках истерики; она стояла прислонившись к стене кабины, пытаясь унять появившуюся дрожь в коленях — снаружи послышался топот сапог — пять или семь пар ног прошагали через вестибюль, поскрипывая резиновыми подошвами о бетонный пол. Следом прошли, кажется, двое, о чем-то тихо разговаривая. Трилл не разобрала слов. Снова тишина.

Она назвала ее Трилти … значит, точно знала, кто она…

Значит, «ворона»… — мысленно разговаривала сама с собой Трилл, пытаясь отвлечься, унять овладевший ею страх. — «Ворона» назвала меня сестрой и пообещала помочь… «Ворона»! Как она собирается это сделать — вывести меня? Думает, никто не узнает?

Трилл не удивлял тот факт, что и среди жандармов были сестры. Но разве она настолько важна для организации, чтобы из-за нее шли на такой риск?