Юрий Симоненко - Солнце для всех!

«…95, 94, 93…»

Трилл быстро кликнула по иконке (на экране развернулось окно с текстом) и быстро прочитала сообщение…

…после чего закрыла окно (сообщение тут же самоуничтожилось) и набрала номер Джабби.

— Трилли! — тут же послышалось из динамика. — Я на месте! Собиралась тебе позвонить…

— Джабби! Слушай и не перебивай, — Трилл не дала договорить триумвиру. — Тебе нельзя сюда возвращаться. Здесь жандармы, — быстро выпалила она. — У меня нет времени. Я ухожу. Сообщи Джолл. Не звоните на этот номер, он раскрыт. Позже я сама с вами свяжусь…

— Я тебя поняла, милая, — Трилл уловила едва заметную дрожь в голосе мужчины. — Уходи скорее, я сейчас же свяжусь с Джолл… Люблю тебя.

Связь прервалась.

Трилл выключила коммуникатор, закрыла текстовый редактор в терминале и извлекла карту памяти. Сунув на ходу пластиковый квадратик в карман, она бросилась к двери и, выйдя в коридор, быстро направилась к лифтам.

Перед Чеин открылось довольно обширное, слабо освещенное прямоугольное помещение с низким потолком. Посреди зала стояло чуть более полутора десятка столиков, занято из которых было не больше трети; в дальней стене имелось вытянутое зарешеченное окно, служившее здесь барной стойкой, за окном высилась баррикада из канистр, банок и бутылок, у которой возилась дородная барменша — мужского, как определила Чеин, пола. Из хрипящих колонок играла музыка (какое-то примитивное дерьмо из того, что любили послушать в низших кругах преступного сообщества), слышалась неразборчивая пьяная речь, воняло потными телами и пролитой выпивкой, со стороны туалета тянуло мочой (месторасположение уборной — обшарпанная дверь располагалась точно посреди зала, между входом и барной стойкой — Чеин определила сразу, как переступила порог заведения). Несколько лиц повернулись в направлении входа; кое-кто отпустил в адрес новой посетительницы пошленькие замечания. Никак не реагируя на услышанные в свой адрес пошлости, Чеин прошла к решетке и заказала порцию самой приличной выпивки, из того, что было в местном ассортименте. Взяв у барменши прохладный стакан, она окинула взглядом зал и, выбрав самый дальний от входа, никем не занятый столик (в противоположной от туалета стороне помещения), прошла к нему и там расположилась.

Сделав пару глотков, Чеин поставила стакан на заляпанный стол, достала коммуникатор и, положив его рядом со стаканом, вызвала меню — каскад голографических окошек раскрылся веером над плоскостью стола, скрывая жирные пятна и крошки. Выбрав из списка звонков последний, она повторила вызов…

(Вызов неоднократно переадресовывался из города в город и растянутая по всей Конфедерации цепочка подставных абонентов, связывающихся между собой в определяемой специальными аналитическими программами последовательности, могла насчитывать от двух до пяти десятков, поэтому Чеин не опасалась, что ищейки жандармерии отследят ее… даже если они схватили Трилл и завладели ее коммуникатором.)

…«абонент недоступна» сообщила Сеть. Чеин свернула меню и сделала еще один маленький глоток из стакана. Потом снова открыла список и послала вызов.

— Слушаю, — тут же пробаритонил микронаушник.

— Гэлл, я в районе пластмассового завода… Здесь жандармы и полиция.

— Где точнее?

— В местном баре… «Пластик» называется. Квартал блокирован, у дома — «вороны», вокруг везде — полиция…

— Что с Трилл?

— Не отвечает на вызовы.

— Больше не звони ей.

— Хорошо, не буду.

— И не дергайся… Сиди там… — (короткая пауза) — найди себе компанию… ты знаешь, что нужно делать.

— Да… конечно.

Связь прервалась. Чеин убрала коммуникатор в карман и, встав из-за столика, направилась в туалет.

— Пригляди за моей выпивкой, подруга, — обронила она барменше, проходя мимо зарешеченного окошка; в ответ мужчина молча кивнула ей из-за решетки.

Туалетная комната оказалась довольно просторным помещением — примерно, три на пять метров — с четырьмя кабинками, парой раковин под широким зеркалом и тремя писсуарами. Судя по запаху, убирались здесь не часто. Чеин даже предположила, что никого не застанет в туалете (кому охота нюхать эту вонь без крайней необходимости?), однако… судя по ритмичным шлепкам, сопению и тихому стону, раздававшимся из одной из кабинок, кого-то местные ароматы нисколько не смущали. Чеин вошла в кабинку (дальнюю от той, в которой продолжали стонать и сопеть) и, закрывшись, достала из потайного кармана внутри левого рукава плаща карту памяти. Переломив пластиковый квадратик пополам, она бросила его в унитаз, глядя как высвободившаяся из впаянной в пластик миниатюрной — не более трети от размера карты — колбочки жидкость разъедает оголившиеся микросхемы. Сквозь амбре мочи и фекалий, Чеин почувствовала едкий запах химиката. Достав из карманов коммуникатор и пачку ароматических сигарет, она закурила и вызвала в меню устройства программу, предназначавшуюся как раз для такого случая. Набрав в появившемся окне короткий пароль, Чеин подтвердила выбор и программа приступила к очистке устройства от всех запрещенных и могущих скомпрометировать ее записей и программ, заменяя данные реестров и заполняя отчеты программ-шпионов (входящих в обязательный программный пакет всякого разрешенного мобильного устройства, каковым внешне выглядел коммуникатор-гибрид Чеин). Теперь, при проверке (если, конечно, не просвечивать устройство в полицейском участке), коммуникатор вполне сойдет за легальную модель. Главное — не превращать его в клинок. Пока программа выполняла положенный алгоритм, Чеин докурила сигарету и опорожнила мочевой пузырь. В конце программа самоудалилась, и устройство перезагрузилось. Чеин смыла мочу с окурком и остатками карты памяти и вышла из кабинки. Напротив, в один из писсуаров мочилась мужчина — одна из той троицы, что стояли у входа в бар. В кабинке застонали еще громче, и мужчина обернулась на звук; заметив Чеин, она с усмешкой ей подмигнула, на что Чеин ответила сдержанной улыбкой и вышла в зал.