Станислав Шульга - Хаос-генератор

— Ты говорил, что трансфер завершился в районе пяти вечера. Сейчас уже девять…

— Он разговаривал…

— …со своими…

— …людьми.

Калач поднял брови и переглянулся с Джипом.

— Своими?

— Наверное, имеются ввиду те, кого он крышует в промзонах и магазинах с „серым“ товаром.

— …можно сказать и…

— … так.

— Но он скоро будет здесь?

— Да.

Калач порылся в кармане пальто и достал пачку сигарет.

— Коль, пойдем, покурим.

Ветра не было и зажигалки полыхнули точками огоньков почти синхронно.

— Как тебе это нравится — „свои люди“?

— Тебя волнует глобальный аспект этой фразы или то, что Снеговик поломает нашу схему?

— Не знаю… Наверное, и то и другое. Свои люди…

— Типа ты не знал о таких вещах до сегодняшнего дня?

— Знаешь, это типа как ты посмотрел классный американский боевичок, а потом попал на реальную передовую. Я же ни одного живого… кхм… живого, да, полиморфа в глаза не видел. Я на этих двоих смотрю, и у меня из головы не выходит мысль о том, что этим ребятам жестко трахает мозг какая-то программа.

— Какая разница если сотням других людей трахают мозги не прямо через „гвоздь“, а через ящик или компьютерную игру или еще как. Их это устраивает. Меня больше волнует, как Снеговик будет действовать в нашей ситуации.

— …Скоро узнаешь — сказал Калач, указывая сигаретой на два черных минивана, остановившихся у обочины.

Дверь открылась не сразу. Минут пять машины стояли с включенными двигателями, после чего из одной из них вышел молодой парень в коротком полупальто и черных очках на пол-лица, смотревшимися более чем странно на и так порядком темной улице. Шершень погрузил руку в карман пальто и активировал полноволновой режим „стекол“. Парень огляделся вокруг и пошел навстречу курившим. Он не дошел до них несколько шагов и остановился. Прошла еще минута. После чего он поклонился людям и произнес голосом, лишенным всяких индивидуальных интонаций:

— Приветствую прокси Шершня и прайма Калача.

— …Эмх…. - замялся Калач — мои приветствия уважаемому планару Снеговику — после чего сунул правую руку вперед.

Парень пожал ладонь Калача. Тот тихо поморщился. После того как Снеговик отпустил руку Шершень увидел смятый окурок между указательным и средним пальцами друга.

— Я не буду вам мешать…. наслаждаться воздухом, — сказал он и, открыв дверь автобуса, скрылся за ней.

— …Черт! — ругнулся Калач, — это ж надо так облажаться, — окурок упал на асфальт, — а ему хоть бы хны.

— Титаново-молибденовый „каркас“, что ты с него хочешь?

— Как он тебя назвал?

— Прокси. В терминологии полиморфов это прайм, человек, наделенный властью.

— То есть он из тебя шефа сделал?

— Ну типа того… — улыбнулся Шершень.

— А я, значит, простой прайм.

— Что делать, ты простой прайм.

Калач посмотрел на дверь и как будто проснулся.

— А чего мы здесь стоим, вроде как уже все в сборе?

Вернувшись в „Сканию“, они обнаружили там Джипа и техов, с тихим удивлением взиравших на Снеговика и Арбитра в двух экземплярах. Полуприкрытые веки „мулов“ мелко подрагивали, а Снеговик смотрел на этих двоих, не отрывая полупустого взгляда от них, держа в руках наладонник со шнуром, скрывавшимся где-то в сумочке у девушки. Обмен данными. Прежде чем начать общение с праймами, планары менялись информацией о том, что произошло. Чтобы снизить риск они делали это не через беспроводной канал, а подрубившись „по-дедовски“, через шнур. Когда все закончилось, „мулы“ сели на свои места, а Снеговик обернулся к Шершню.

— Многоуважаемый прокси, я хочу обсудить возможные решения.

— Да, мы можем это сделать.

— Ты знаешь кто они. Стоит ли мне идти сейчас к ним и взять то, что принадлежит мне?

— Мы знаем, кто они, но мы не знаем, у кого то, что принадлежит тебе.

— Ты сможешь узнать, кто имеет то, что принадлежит мне?

— Это не имеет значения сейчас. Торги уже начались. То, что принадлежит тебе, не хранится у кого-то из них.

— Мы можем говорить с ними сейчас.

Шершень на секунду представил, как это будет выглядеть, и кашлянул в кулак.

— Это одно из возможных решений. Но будет шум.

— Это не имеет значения.

— Это не имеет значения для тебя, планар. Ты уйдешь в Срединный План, а оттуда — в места, где Первичный План принадлежит тебе. Мы останемся здесь. Я брался помогать тебе на других условиях.

— Ты можешь отойти.

— Даже если я отойду, забыв о своих обязательствах перед своими людьми и о своей выгоде, следы оставленные нами, слишком глубоки. Мы пострадаем.