Джефф Нун - Вирт [litres]

Твинкль подошла ближе, чтобы посмотреть, и, похоже, она поняла мое состояние, потому что ничего не сказала, просто молча стояла рядом, и я слышал только ее прерывистое дыхание.

Изысканное Желтое.

Я достал тебя!

Она ждет меня…

Мы были. Мы были такими. Мы возвращались в цветах. Битл – за рулем, как в старые добрые дни, но ощущение было совсем другим. Совершенно новым. Такое впечатление, словно я ехал домой, ехал домой в кузове старенького фургона Мистера Уиппинга, с золотым пером в одной руке, и пистолетом Битла в другой. Осталось всего две пули.

Битл с остервенением крутил баранку. Его спектр расширился, его кожа трескалась и крошилась. Я убедил его надеть черную широкополую шляпу и надвинуть ее на лицо – как можно ниже. Мэнди обернула его лицо снизу огромным шарфом. Синдерс дала нам этот шарф и шляпу, вместе с изящными темными очками. Битл надел и их тоже. И свои кожаные перчатки.

– Он выглядит, как Человек-Невидимка! – заметила Твинкль.

Битл просто пожал плечами. Вспышки цвета сочились сквозь прорези в его одеянии, но так и должно было быть.

Мы мчались по Уимслоу-Роуд на скорости Джэммера, назад в Манчестер. У меня в кармане лежала бумажка с адресом. Да, это был чистый Джэм, не считая того, что Битл больше уже не торчал на Джэммерах; теперь, когда в нем сидела пуля, ему это было не нужно.

– Мы сейчас едем за Брид и Существом, Скриббл? – спросила Твинкль.

– Все правильно, малышка, – ответил я.

– Замечательно.

У этого ребенка должна была быть нормальная жизнь, хорошая жизнь. Она не должна разъезжать с нами по городу в кузове украденного фургона для развозки мороженого. А ведь именно я затащил ее сюда, в это темное пространство, просто потому, что мне нужна была ее помощь. И кто я после этого?!

Да, я знаю. Говеный мерзавец.

Мы выехали на перекресток Фаллоуфилда. Ресторан «Сливи Тув» остался слева, и я подумал о Барни и о его жене Синдерс. О ее зеленых волосах, мокрых от пота.

Не думай о ней. Забудь!

Теперь мы ехали вверх по холму Фаллоуфилд, и я уже видел справа телефонную будку у студенческого общежития.

– Битл! – закричал я. – Остановись здесь. Мне нужно позвонить.

Он резко вдарил по тормозам, как в Сумовирте, разбросав нас по всем причиндалам Мистера Уиппинга.

Как будто мне и вправду была нужна эта подзарядка, дружище. Понимаешь, о чем я?

Телефонную будку недавно громили, но капля Ваза в прорезь решила все дело. У меня с собой был голубой Вирт Меркурия, почти поблекший до кремового, но телефонный рот с благодарностью заглотил перо. Потом я выдернул его и вставил себе в рот. В глазах аппарата – на крошечном экранчике – высветилось десять наличных единиц.

Господи. Такой облом.

ПОЛИЦИЯ. ВАМ НУЖНА ПОМОЩЬ? – сказала дрожащая трубка.

Да. Мне нужна помощь.

ПОЛИЦИЯ. ЧЕМ МЫ МОЖЕМ ПОМОЧЬ? – повторил голос с растущим нетерпением.

Я обнаружил, что мне тяжело говорить, и я знал, почему. Причина простая. Впервые за всю мою жизнь я сам вызывал копов.

– Просто мне интересно… – наконец выдавил я.

У ВАС ЕСТЬ ВОПРОС, СЭР? СОЕДИНЯЮ СО СПРАВОЧНОЙ.

Шумы в волнах проводов, словно поцелуй моря. Я взглянул на экран. Для разговора осталось лишь семь единиц.

СПРАВОЧНАЯ. ЧЕМ Я МОГУ ВАМ ПОМОЧЬ? – Мужская голова заменила женскую.

– Пожалуйста, – сказал я. – Я бы хотел узнать ситуацию относительно мистера Тристана Катеррика. Его вчера арестовали. Можно узнать, где он и что с ним?

ОСТАВАЙТЕСЬ НА ЛИНИИ, СЭР. Я ЗАПРОШУ НЕОБХОДИМЫЕ ФАЙЛЫ.

– У меня осталось только четыре единицы, – крикнул я, но на линии уже играли национальный гимн, а голова ласково улыбалась.

И я ждал.

Голос включился снова.

МЫ ПОЛУЧАЕМ ФАЙЛЫ, СЭР. МЫ СВЯЖЕМСЯ С ВАМИ В САМОМ СКОРОМ ВРЕМЕНИ.

– У меня всего две единицы осталось!

Никакого ответа.

Одна единица.

ОСТАВАЙТЕСЬ НА ЛИНИИ, СЭР.

Музыка играла, и тут экран снова сделался голубым, и единицы начали возвращаться. Две единицы. Вспышка. Четыре единицы. Вспышка. И так далее, пока не дошло до десяти. Кто-то их добавлял, но не я. Наверное, копы. Чтобы удержать меня на линии.

Они запустили трейсер, отслеживающее устройство!

Проблеск языка Такшаки, дрожащий в проводах .

Я резко выдернул перо. Поганый выброс. Но, черт! Времени не было – надо сматываться немедленно.

Мы помчались вниз с холма Фаллоуфилд, как одержимые бесами, вниз к Расхолму, мимо Плат-Филдс, по направлению к забегаловке, где готовили карри. Из каждой машины, которую мы проезжали, торчали флаги, развевающиеся на ветру Пакистанские флаги. В машинах сидели азиатские семьи, они смеялись и что-то кричали, и все машины гудели, как проклятые.