Джефф Нун - Вирт [litres]

– Если ты освободишь меня, Скриббл, я буду твоим другом на всю оставшуюся жизнь.

– Да у тебя этой жизни осталось всего ничего, Битл.

– Я себя чувствую великолепно, – сказал он.

– Вот и классно. Не окажешь мне напоследок одну услугу?

– Что такое, детка?

– Надо украсть фургон и отвезти меня в одно место.

– Я думал, ты сам в этом деле уже эксперт.

– Я хочу оставаться на чистяке. Никакого Вирта.

– Совсем парень свихнулся.

– Как это верно. Ну как, сделаешь?

Он улыбнулся, и сияющие цвета у него в глазах вспыхнули еще ярче.

– Ну ладно, давай-ка прокатимся на какой-нибудь развалюхе!

Его голос пел.

Я провел Битла вниз, вдоль канала, к последней арке. Этот старый и ржавый фургон для развозки мороженого стоял на месте, словно жестяной труп. Лицо Икаруса на миг показалось в двери, и во взгляде его был страх. Но я все равно помахал пистолетом, только чтобы удержать его внутри, пока Битл вскрывает фургон. Он сейчас не использовал Ваз – ему это было уже не нужно, – и капот, казалось, открылся для него так, словно пытался неторопливо его совратить. Битл забрался в кабину, и я увидел, как блистают его цвета. Они стекали с его пальцев, касаясь проводов внутри, и двигатель, кашлянув, завелся.

– Знаешь, что, брат? – сказал он. – Сегодня я чувствую в себе сок.

И мы использовали этот сок, чтобы снова поехать на вересковые пустоши: я, Твинкль, Мэнди и Битл за рулем – так, как и должно было быть.

– И куда мы направляемся, мистер Скриббл? – спросила Твинкль.

– На пикник. Будем мороженое продавать.

– Темновато уже для мороженого, – отозвалась она.

Было девять часов. Воскресенье, вечер. И деревья меркли в серебре.

– Мне нравится этот фургон, – сказала Твинкль. – Это лучший фургон из всех, в которых мы ездили. Я всегда мечтала прокатиться в фургоне для развозки мороженого.

– Я видела тебя с этой женщиной, Люсиндой, Скриббл, – сказала Мэнди.

– Тебе обязательно надо это обнародовать?

– А почему нет? А ты, оказывается, неплохой любовник.

– Что происходит? – вмешалась Твинкль.

– Скриббл нашел себе…

– Мэнди!

– Что нашел? Что нашел? – закричала Твинкль.

– Ничего!

– Скриббл нашел себе женщину.

– Скриббл!

– Это не…

– Скриббл, как ты мог? – глаза у Твинкль широко распахнулись. – Что скажет Дездемона?

Ее слова меня опустошили.

– Хороший вопрос, – заметила Мэнди с улыбкой.

Я перевел взгляд с молодой женщины на девочку, а потом тупо уставился в окошко с люком, наблюдая, как проносятся мимо поля.

Дездемона. Прости меня.

Битл провел фургон по тем же самым ухабистым дорогам, по которым мы ехали утром, и остановился в каких-нибудь десяти футах от могилы.

Я вышел из фургона один, велев команде не выключать двигатель.

Холмик свежей земли.

Я принялся раскапывать землю, зачерпывая грязь в ладони; я выгребал эту грязь, продвигаясь все дальше и дальше, пока мои ногти не стали черными-черными, и подо мной не разверзся целый мир.

И там было тело. Ее тело. Сьюзи.

Ее волосы перемешались с землей. Ее прекрасное лицо проступило из грязи, и моя рука ударилась о твердое дерево. Маленькая деревянная коробочка.

Она ждет…

Она лежала на шее Сьюзи, спрятанная в волосах Тристана. И волосы Сьюзи падали на его волосы, так что коробочка оказалось запутанной в сетке волос.

Она ждет…

Я сунул руки в густые спутанные волосы.

Глаза Сьюзи были закрыты, а тело ее было теплое от земли. Она просто спала. Вот и все. Я украл вещь у спящей женщины. Вот и все…

Боже! Как меня это достало.

Переплетение ее волос, пот, что падал с моих бровей на руки, скрежет дверцы фургона – Твинкль высунулась наружу и звала меня, безмятежное лицо мертвой женщины; все это объединилось в заговоре против меня, пока я копался в волосах, ругаясь, как черт. Голос Твинкль у меня за спиной: что я там делаю? Но я должен был вытащить эту коробку, вы же понимаете, я просто должен был это сделать!

– Что происходит, мистер Скриббл?

И тут у меня получилось.

Она ждет… Дездемона…

И вот коробка у меня в руках. Коробка, вырезанная из красного дерева; крышка выточена в форме воющей собаки. Никакого замка, просто маленькая латунная задвижка. Я отодвинул ее и поднял крышку.

Желтое!

Желтый всполох, прорезавший тьму.

Желтое! Желтое перо! Оно было маленьким и изящным, в точности, как я запомнил, его золотое оперение притягивало меня, насыщая воздух цветами и грезами.