Ярослав Дробязко - Читер

— А я не проиграю выборы! Я готов к ним на все 100 %.

В камере с облупленными стенами и тусклой лампочкой под потолком на застеленной железной кровати сидел сильно накачанный и очень коротко постриженный мужчина. На нем были лишь кеды и черные спортивные штаны. Его тело было покрыто четкими татуировками, самая обширная, из которых, красовалась на спине в виде церкви с тремя куполами. Заключенный курил и читал газету с большим заголовком: „Обвальный против Ксенонова — кто победит!“.

К дверям камеры кто-то подошел. Со скрипом открылось маленькое окно в двери.

— Салыгин! Встать лицом к стене, — раздался грубый голос.

Мужчина убрал от сбитого лица газету и выплюнул прямо на пол сигарету. Он встал из-за кровати, расправив мускулистые плечи и захватив при этом спортивную куртку. Накинув ее на себя, он повернулся к стенке противоположной двери. В этот момент дверь за его спиной открылась, и в камеру вошел милиционер с дубиной в руках. Еще двое остались у дверей.

— Салыгин, ты и еще горстка тебе подобных с этого момента свободны…. Но я с радостью буду ждать тебя обратно, — оскалился служитель закона.

Салыгин обернулся. Он чуть опустил голову, что бы посмотреть в лицо тюремному милиционеру. При этом милиционер со стороны казался первоклассником, разговаривающим со своим отцом.

— Ну, вот и чудненько. Великая ведь сила — амнистия перед выборами? А как ваша челюсть не болит больше? — с улыбкой спросил заключенный.

— Собирай свои манатки и вали на хрен, — со злостью ответил милиционер.

После чего он вышел из комнаты, оставив дверь открытой.

Руслан Салыгин по кличке Слепой еще больше улыбнулся и снова тихо произнес, но с более спокойной интонацией:

— Вот и чудненько.

Валерий Петрович с лучезарной улыбкой на устах спускался по широкой лестнице, выложенной из плит. Рядом шла Мария, Аркадий Андреевич и горстка телохранителей. За его спиной возвышалось здание КИА [Крайтанское Информационное агентство — прим. автора] , поблескивая широкими тонированными окнами. Кандидат, излучая доброту и великодушие, подошел к задней дверце черной машины, ожидающей его. Один из телохранителей, умелым движением открыл ему дверь. Петрович еще раз оглянулся на репортеров, хаотично фотографировавших и снимавших его. Затем сел в машину. Дверь за ним тот час же закрыли. А с другой стороны присела Маша.

— Чертовы репортеры! Задолбали меня в доску! — выругался Валера, убедившись в том что, остался без внимания журналистов.

— Не переживай пупсик — они все тебе просто завидуют, — кокетливо подбодрила кандидата девушка.

В этот момент на водительское кресло присел Валентин Сырновец — официально начальник охраны Валерия Петровича. А не официально его полномочия не ограничивались лишь одним обеспечением охраны и вездесущим сопровождением своего босса. Петрович и приближенные называли его Вальтом. Валет был коротко постриженным высоким крепким мужчиной с вытянутым полумесяцем лицом, что вполне соответствовало начальнику охраны такого ранга.

— Послушай, Валет, надо что-то порешать с этим Коноваловым с канала „Мегаполис“… — Валера задумался. — Да и с каналом тоже надо бы договориться. А то совсем новости с приходом независимости делать разучились! — обратился Петрович к Валентину.

— Понял. Насколько серьезно вы хотите, что бы мы ими занялись? — спросил Валет, неспешно начав езду.

— Журналиста вон. Руководство канала припугнуть. Сказать, что лучше с нами сотрудничать, — Валерий Петрович прервался, выглядывая за тонированное окно на толпу журналистов мимо которых они ехали, — а как вы это сделаете — это не мои заботы. Главное что б перед избирателями не засветится.

— Не волнуйтесь — все будет в лучшем виде, — холодно ответил Валентин, глядя на дорогу перед собой, и добавил. — Валерий Петрович… тут такое дело…

Валера повернул к нему голову и со словом „Что?“ сильно нахмурил лоб, так что при этом Маша отвернулась в окно.

— Вы же помните Руслана?

— Да славный малый — хорошо работал. Пока с последним заказом не прокололся, — прохрипел кандидат.

— Вы ведь позаботились о том, что бы сделать амнистию для нашей братвы….

— А-а-а. Парень уже на свободе? — перебил своего телохранителя Петрович.

— Да. Вот я решил, что такой человек как Руслан нам сейчас очень необходим.

— Согласен — таких пацанов списовать нельзя. Валет позаботься о том, что бы он опять оказался в деле. Гостиница, шмотки, хавка — пусть почувствует вкус свободы. И будет готов снова работать.