Артем Белоглазов - Химера

Комната настороженно вслушивалась в еле различимый шепот.

— …чем слепки отличаются от подобий? .. От проявлений? .. Неужели я скоро стану одним из них?..

Над человеком нависала густая непроницаемая тьма. Ложилась свинцовой плитой, обращала квартиру пыльным склепом. И лишь зеркало, казалось, вобравшее в себя абсолютно все лучики света, ярко сияло на противоположной стене. В его бесконечных глубинах на фоне многоэтажек с потухшими окнами стоял, скрестив руки на груди, исполинский двойник. В черных глазах гиганта отражались стремительно меняющиеся виды городских улиц, площадей, парков, кафе, клубов, памятников… На лице удивительным макияжем проступала старая кирпичная кладка.

Тогда-то Андрей впервые напился — по-настоящему, без дураков. Слишком велико было потрясение. Неожиданное превращение любимой девушки в монстра, нечеловека.

И он снимал стресс самым простым и естественным образом — топил в вине. Сидел в дешевой забегаловке на углу и ударными дозами поглощал спиртное. Плакался в жилетку местным алкашам, те, падкие на дармовую выпивку, кивали, хлопали по плечу, говорили: забудь, братан. Все бабы — стервы, известный факт. Наливай еще.

Собутыльники, впрочем, очутились с «понятиями» — не обобрали в темном углу, предварительно стукнув чем-нибудь тяжелым, наоборот — проводили до подъезда, усадили в лифт и, посоветовав «забыть-наплевать на суку», удалились.

Потянув незапертую дверь (он не обратил на это внимания), Андрей вошел, точнее, ввалился в квартиру, кое-как стянул куртку и сапоги, заглянул в зал. Разумеется, там никого не оказалось. Но на гладкой полировке трельяжа, стоящего возле дверного проема, темнело растекшееся красноватое пятно. Кровь? — подумал Андрей. Мысли прыгали, скакали вразнобой. Я толкнул ее… она упала, ударилась? Похоже на то. Но она… неживая, откуда кровь? Неужели я ранил или даже… убил ее? Нет, нет, она не человек, просто туман, я не мог…

Губы мелко подрагивали, на лбу выступила испарина. Трясущийся рукой он дотронулся до пятна, тотчас испачкав пальцы в липкой красной жиже. К горлу подкатил мерзкий ком, замутило, пошатываясь, он кинулся в ванную.

Долго умывался холодной водой, жадно пил, захлебываясь. Присел на колченогий табурет, уткнулся в полотенце. Что ты наделал? Слова грохотали в голове пудовыми булыжниками. ЧТО ТЫ НАДЕЛАЛ?! Инга, прости! — заорал он, нимало не заботясь тонкими стенками и любопытными до семейных сцен соседями, которые, возможно, уже «грели» уши. — Прости меня! Я не хотел! Я… не думал…

Он сидел в ванной и плакал. Жизнь потеряла смысл, надежды обернулись крахом, вера исчезла, а любовь и вовсе накрылась медным тазом. Затем, нетвердо ступая, вернулся в комнату.

Пятно пропало.

Андрей оттер с глаз едкие слезы, опасливо мазнул рукой по трельяжу. Ничего липкого. Тщательно ощупал поверхность, послюнил палец — потёр. Гладкая скользкая полировка. Чистая. Немного прохладная.

П-померещилось, несомненно, померещилось, накатило неимоверным облегчением. Перепил, наверно. Уже видения начинаются. Взъерошил рукой мокрые волосы. Глянул в зеркало: бледное, землистое лицо, резкие морщины, запавшие темные глаза.

— Ничего, — прохрипел, — выдюжишь.

В бок кольнуло запоздалое ощущение: что-то не так. Что? Яростно огляделся: вещи на своих, привычных местах, тишина, порядок.

— Бред какой-то, — выдохнул он. Доплелся до кровати, рухнул на нее, не раздеваясь, и мгновенно уснул.

Позже он понял: в тот день впервые явился «неправильный» двойник.

Утро обрадовало ярким бодрящим солнцем и звонкой капелью за окном. Андрей потянулся, открыл глаза, поскреб щетину на подбородке. Сон, напомнивший недавние и, прямо скажем, неприглядные события, а также его, Андрея, безобразное поведение, как ни странно принес облегчение. Из души, словно из пыльного мешка, вытряхнуло все затхлые страхи. Добавилась уверенность, некоторое понимание, тщательно скрываемое чувство вины обратилось робкой надеждой. Не всё еще потеряно. Можно встретиться, поговорить, окончательно выяснить отношения. Переиграть заново.

Какая, в конце концов, разница, что она не совсем человек? Или совсем не. Какая разница?! Главное-то в другом.

Андрей поднялся, заправил постель. Умылся холодной-прехолодной водой, сбрил отросшую щетину, ощутив прилив сил и небывалую бодрость, даже сделал утреннюю гимнастику, что можно было приравнять к подвигу. Вскипятил чайник, с наслаждением заварил большую чашку крепчайшего кофе. Пошарился в холодильнике, обнаружив там блюдечко с засохшими лимонными дольками, банку квашеной капусты, огрызок сыра и почему-то пакет с овсяным печеньем. После чего решил прогуляться в магазин. За продуктами.