Люси Сорью - 17 - Prelude

— Ану стоять. — рявкнул "Кросс Трайфорс", прильнув к прикладу винтовки Гаусса, направленной прямо в грудь Крестоносца. — Бросай оружие, головастик. — глаз машины метнулся в сторону эш-ка полковника. — Мое почтение, миледи!

— Взаимно. — сообщила Лэндлайт по громкой связи. — Вас что, только двое?

— Конечно же нет. Просто у нас катапульт только две… Ану стоять, я сказал!

Ствол огнемета разлетелся на части. "Херувим" недоуменно поглядел на огрызок своего оружия, затем на противника, и отбросил огнемет, перехватив обеими руками булаву.

— Союзники Виндикатора, я полагаю? — прогремел Крестоносец. — Что ж. С ним мы разберемся позже. А сейчас…

Двигатели на спине "Херувим"-класса взревели, подбрасывая его в воздух; эш-ка отвел булаву для сокрушительного удара по средней секции "Кросс Трайфорса", которая увенчалась бы успехом, если бы тот не отступил и не выстрелил. Выстрел прошел вскользь по голове Крестоносца, сбив сенсоры машины с толку, а серый "Дармштадт"-класс спокойно повесил винтовку на плечо и достал из ножен меч. Угольно-черное лезвие меча начало приобретать оранжевый цвет раскаленного металла.

Меч и булава столкнулись. Полетели искры.

— Какие союзники, ты о чем? Считай, короче, что у меня здесь личный интерес…

"Кросс Трайфорс" отступил на шаг назад, отвел меч и нанес удар в бок грудной клетки "Херувим"-класса.

— …Я просто хочу зарезать тебя, как свинью!

— Позволь мне отказаться. — Крестоносец дернулся назад, и "Кросс Трайфорс" был вынужден высвободить меч. "Херувим" повернулся так, чтобы правое плечо с пусковой установкой на нем смотрело прямо на противника.

После этого контроль над ситуацией окончательно ускользнул от полковника Лэндлайт. На радаре было еще две точки, но они несколько запоздали к последующему событию.

"Херувим"-класс открыл по "Кросс Трайфорсу" огонь из реактивного огнемета.

Серую машину захлестнуло пламя.

***

Да, упереждение запищало, но было слишком поздно — когда я развернулся, первые же снаряды, наполненные липким напалмом, ударились об грудь "Кросс Трайфорса". Липкий напалм, выплеснувшись наружу, тут же, во-первых, пристал к броне эш-ка, облепив нагрудник слизью, а во-вторых, тут же воспламенился.

А в нагруднике, скрытая толстой, но отлично передающей тепло броней — кабина.

А в кабине — я.

Мне уже приходилось ковылять с разбитой в хлам системой охлаждения, но тогда, по счастью, за бортом было гораздо меньше сорока градусов выше нуля, и я просто открыл люк. К тому же, из реактивного огнемета меня никогда еще не обстреливали.

Но ощущение было такое, будто бы я вдруг попал прямиком в ад. В такой ад, где от собственно адского пламени ты надежно отгорожен, но от его жара оно тебя не спасает.

А жар стоял невозможный. Трудно было даже дышать. Я весь взмок, но пот от стоявшего жара сразу же высыхал на коже. Одежда прилипла к телу, а собственная кожа казалась раскаленной. Губы пересохли, а глаза будто бы собирались лопнуть; стоило мне закрыть их, как жар становился еще более невыносимым. К тому же, я совершенно потерял ощущение времени.

Я жарился несколько минут, ослепленный и оглушенный, и эти несколько минут показались мне вечностью.

А потом я позорно потерял сознание от жары и погрузился в блаженное бесчувствие.

В ретроспективе, лучше бы я в него не погружался.

***

Аккуратно обойдя пылающий "Кросс Трайфорс", "Израфель"(а этим "Херувимом" был именно он) столкнулся с одной небольшой, но последней в его жизни проблемой.

На дорогу приземлился, складывая крылья модуля воздушного развертывания за спиной, "Вейл Дементиа". А за его штурвалом сидела, как и всегда, Сэа Темпести.

Конкретно проблемой же было то, что Крестоносец, управлявший "Израфелем", только что обстрелял "Кросс Трайфорс" из реактивного огнемета. На войне все средства хороши, в том числе и негуманные. Вообще говоря, Сэа тоже было наплевать на гуманность.

Просто в кабине "Кросс Трайфорса" был Лелуш. И что он сейчас ощущал, она вполне могла представить.

— Ну уж нет. — пробормотала она себе под нос. Сумасшедшая перекошенная ухмылка не сходила с ее лица, будто бы кто-то ее приклеил. — Причинять ему боль может только… кто-кто?

"Вейл Дементиа" вытащил из ножен на боку короткий меч — гросс-мессер.

— Правильно, только я!

И эш-ка устремился вперед. Реактор подавал энергию чуть ли не на пределе своих возможностей, и один рубящий удар гросс-мессера перерубил рукоять булавы пополам. Второй удар, нанесенный под капюшон "Израфеля" снизу вверх, разбил глаза-камеры и пробил радарную установку. А для третьего удара Сэа перехватила "большой нож" обратным хватом и со всей силой, на которую были способны руки "Вейл Дементиа", вогнала его в люк кабины, пробив его насквозь, как консервную банку, и сокрушив оператора в кровавую пыль.