Люси Сорью - 17 - Prelude

— НИКАКОЙ ПОЩАДЫ!!!

— ДА!!! Ни от нас, ни от кого более! Мы — Вайомингские Ужасы; наша поступь — поступь смерти; после нас остаются лишь кровь и пламя; одно лишь наше имя наводит ужас на любого; мы — идеальные хищники, созданные не природой, а изобретательностью человека! — Этцель выдержал паузу, а затем вкрадчиво заговорил вновь: — Итак, Ужасы, вы готовы броситься в погоню? Отмести прочь жалость, сожаления и страх, заменив их волнением и трепетом охоты и предвкушением добычи? Настигнуть ее во что бы то не стало и уничтожить, разрушить и сжечь все, что встанет у вас на пути?

— ТАК ТОЧНО!!! МЫ ГОТОВЫ!!!

— ТОГДА ВПЕРЕД!!! — вновь завопил Этцель во всю глотку, заставляя динамики шипеть от громкости. — Вперед, вперед, ВПЕРЕД!!! Вы знаете, в чем ваша роль и какова ваша цель; так идите же и настигните ее! Взвод Ноктис, ко мне! Охота на Ваня Чхонли только начинается!

Строй рассыпался. Ужасы, разбиваясь на отдельные взводы, понеслись в разные стороны: они бежали по улицам, исчезали в переулках, запрыгивали на здания и перескакивали с крыши на крышу, устремляясь вперед в поисках добычи. Стронулись с места сверхлегкие вертолеты и бронеавтомобили, и площадь опустела. Сам капитан Гвидо Гордон Этцель одним прыжком запрыгнул на командный бронетранспортер, оставив в крыше небольшие вмятины, и устроился в люке, одной рукой включив громкоговоритель, а другой взявшись за ручку пулемета. Его командный взвод, взвод Ноктис, устроился позади, на крыше, на манер танкового десанта.

Люция одним касанием затенила окно, вновь погрузив комнату в щадящий ее глаза полумрак, прошла вглубь комнаты и села в кресло для посетителей. Комната эта была ее кабинетом во временном штабе "Шакал-Фараона" здесь, в центре Тегерана. Все было великолепно, кроме одного — окнами кабинет, это маленькое царство полутьмы, выходил как раз на площадь около базара.

— Ужас. — сокрушенно произнесла она. — Просто ужас. И как обьединенное командование еще терпит таких людей?

Ее можно было понять: полковник Лэндлайт ловила и смаковала каждый момент, когда ее никто не трогал, не звонил, не слал сообщения, не дергал с места по пустяковым вопросам и когда ее присутствие для эффективной работы подразделения не требовалось. А тут, ни с того, ни с сего, под окнами начинает вопить целый батальон неуравновешенных солдат, на мозги которых уже оказали серьезное влияние боевые стимуляторы. Принимать их перед боем, насколько полковнику было известно, было одной из наиболее невинных традиций Ужасов: другие традиции включали в себя сжигание людей целыми деревнями, а порою и городками, с последующим сооружением милых пирамид из черепов, которые наверняка оценили бы по достоинству "красные кхмеры" из прошлого. Ужасы практиковали немало других способов расправы как над пленными, так и над мирным населением, случайно оказавшимся в зоне проведения "акции устрашения", в которых тоже не было ничего необычного — милые коллажи с живой жертвой в обрамлении ее же внутренностей устраивали порой и банды в американских трущобах понеблагонадежнее. Чего только, хм, не подцепишь при переодическом просмотре телевизора.

— Они полезны. — поддержал ее мысль Линдсей. — Никто особенно не разменивается при ведении войны в более отсталых регионах, ты же знаешь.

— Знаю. Да только они могли бы не кричать так много под моими окнами. — пожаловалась Люция, потирая висок.

— Брось жаловаться. Они уже давно разбежались прочь.

— Хорошо, я не буду. В конце концов, я просто хочу отдохнуть.

— Конечно. А я буду охранять твой безмятежный отдых посередине хаоса. Как и всегда.

— Как и всегда… — пробормотала она, прикрыв глаза и откинув голову назад, на спинку кресла. — И ты — мой верный защитник. Верный, самоотверженный, безответно преданный, и оттого еще более любимый…

Линдсей улыбнулся уголками рта.

— Да. — прошептал он тихо и уверенно. — Так есть, так было, и так должно быть.

И наконец в кабинете воцарилась тишина.

Ей суждено было продлиться всего час, прежде чем у Люции в ухе раздалась незамысловатая мелодия звонка. Не открывая глаз, она щелкнула пальцами, и перед ее взглядом открылось окно видеосвязи.

— Я слушаю.

Герман Аристарховский в окне взял под козырек, выполнив воинское приветствие, а затем убрал руку и заговорил:

— По северозападному направлению к городу движется неопознанный эш-ка. На связь он не выходит и продолжает движение. Сбил высланные иранскими войсками вертолеты.