Люси Сорью - 17 - Prelude

— Ну спасибо. — я распрямился и подставил левую руку под щит, который Сэа с ожидаемым от подобного агрегата грохотом перевернула и подставила к предплечью левой руки — как раз там, где был пулемет. Я вручную включил захваты, тут же выбросившиеся из покалеченного, но рабочего предплечья и уцепившиеся за щит. Помимо встроенного гироджет-орудия, можно и из пулемета было вести огонь. — Не, серьезно, спасибо.

— Потом спасибкаться будешь, хорошо? Вон, на радар глянь.

В наушниках раздалось сначала шипение, а потом голос давнешнего офицера-эсбэшника КЭГ:

— Внимание, "Кросс Трайфорс", "Вейл Дементиа"! У нас гости!

***

Сначала на радиоэфир упала пелена помех, заполонивших все наши частоты разом. Не выпуская трубочку изо рта, я щелкнул тумблером "лазер. передатчик вкл/выкл", а затем точно так же — "автопоиск вкл/выкл". Вылезший из-под панели на шлеме машины лазерный передатчик теперь должен был сам найти своего собрата — желательно, того же самого, что установлен на шлеме "Вейл Дементиа".

А уже потом появились гости. Три штурмовых комплекса, шедших по проезжей части трех дорог, ведших сюда, к нашей площади. К слову, в городе, среди зданий, их было почти не видно: шестиэтажные здания были куда выше роботов, цеплявшихся за их фасады наплечниками. Спрятать эш-ка, не прибегая к поглотителям тепла и оптическому камуфляжу, можно только в городской местности. Наши противники, конечно, прятаться и не думали.

По набережной брел слепяще-белый эш-ка класса "Смоленск". Вжавшаяся в плечи круглая голова с единственным лиловым глазом-камерой в прорези, круглые наплечники, через которые были переброшены ленты с патронами двух гироджет-карабинов в руках, нагрудник, напоминающий испанскую кирасу. Никаких знаков отличия — только нанесенные черным служебные надписи.

— Один из них — эш-ка РЭБ[18]. - сообщила Сэа. Лазерная передача была на удивление четкой, только между словами были задержки. — Постараюсь его обнаружить и вывести из строя передатчик, авось поможет.

— Тут же их двое. — проронил я, наблюдая за вторым эш-ка, подошедшим непосредственно к площади. Наплечники у него напоминали гигантские эполеты, а голова была плоской и округлой, с двумя торчащими противовесами. — Чего мне с ними делать-то, а?

— Мне откуда знать? Задержи их, что ли…

— Да как мне их задержать-то?! — выкрикнул я, но ответа не было. Я закусил губу и выключил передатчик.

Эш-ка с эполетами, который ИИ определил как "Персевиранс"[19]-класс, опустился чуть пониже, словно готовясь к прыжку, и прыгнул: из-за спины вырвалось пламя двух прыжковых двигателей, укрепленных на спине, и многотонная машина поднялась в воздух, вознесясь над крышами домов и, тормозя двигателями в ногах, приземлилась за преградой, мешавшей ей пройти на площадь. То же самое проделал и белый "Смоленск"-класс.

Я машинально выставил вперед эсток, закрывшись щитом.

— Балансировку на оператора. — приказал я дрожащим от нетерпения голосом. Боевой раж, причиненный стимуляторами, медленно вступал в свои права. Положение было для меня скорее проигрышным, но реагировавшему на выработку адреналина наркотику было на это до лампочки.

— Принято.

Губу я прокусил до крови. Кровью же окрасился и бинт, закрывавший рану в боку. Боли я не ощущал, признаков кровопотери — тоже, но меня уже всего трусило. Я крепче схватился за рычаги управления.

Ассортимент испытываемых мною ощущений и эмоций сейчас был выстроен от кружащих голову и изводящих нетерпения и предвкушения до испуга и откровенного страха, жравшего меня изнутри.

— К-кто вы… — я даже по кнопке громкой связи попал не с первого раза, — Кто вы такие?!

"Персевиранс" вскинул и направил на меня ствол своего оружия. Это был гигантский револьвер, тоже наверняка гироджет — серебристый и с длинным стволом.

— Мы — опергруппа "Миллениум", господин Вольфр-Икаруга. — произнес враг, держа меня на прицеле. — Будьте благоразумны и отступайте. Мы не желаем причинять нашим собратьям вреда.

Грохот, донесенный сенсорами по правому борту, возвестил о том, что Сэа вступила с кем-то в бой.

— А мы разве собратья? Я ничего такого не припомню!

— Все операторы эш-ка — собратья по цеху. Таковы наши убеждения. Будьте благоразумны, Вольфр-Икаруга. У нас, "Миллениума", нету никаких счетов с "Синамурой". Мы просто выполняем свою работу.

— Вот мне интересно: а какого хера вы вообще со мной разговариваете, а? Уже по именам величаете, секреты разбазариваете, а?