Дэвид Марусек - Счет по головам

В первую очередь нас провели в кабинет к доктору Деб Армбрастер. Она нам объяснила, что в наше время детей воспитывают совсем не так, как раньше.

— Раньше они вырастали и уходили из дома, теперь предпочитают оставаться в возрасте от восьми до тринадцати лет. И хорошие родители, конечно же, не должны добиваться их взросления силой. Мы полагаем, что происходит это из-за внимания, которое они получают. Ваши друзья, ваши руководители, незнакомые доброжелатели, офицеры Внукора — все приходят поиграть и поумиляться, думая, что вам это только приятно. Подарки прибывают фургонами. Медиа просят, чтобы их приглашали на все дни рождения. Но вы-то, думаю, умеете обращаться с медиа.

Мы сидели на антикварных стульях перед опрятным столом доктора Армбрастер. Шеф охраны за неимением третьего стула терпеливо стоял рядом с Эл. Доктор была женщина крупная, подтянутая, с квадратной челюстью и бегающими туда-сюда глазками-буравчиками: ее собственная служебная система, несомненно, располагалась за мониторами по периметру комнаты. Многие администраторы налаживают свою обслугу именно так, чтобы просматривать горы донесений одним щелканьем радужки. На голографических слуг с личностными капсулами наподобие Кабинета они смотрят свысока.

— Итак, — продолжала доктор, — вы рискуете тем, что языкатый подросток задержится в вашем доме лет на двадцать — тридцать. Могу вас уверить, что это скоро начинает надоедать. Оба родителя могут несколько раз сменить брачных партнеров, прежде чем малютка решится выпорхнуть из гнезда. Поэтому мы предлагаем вам выработать правила опекунства прямо сейчас, заранее.

— Мы еще не решили, доктор, стоит ли двигаться дальше, — сказала Эл. — Мы хотели только ознакомиться с процессом и с возможными его последствиями.

— Прекрасно вас понимаю, — с намеком на улыбку сказала доктор.

Во вторую очередь нас отвели на склад — посмотреть заготовку, которая станет нашим ребенком, если мы согласимся. Всю стену там занимали движущиеся стеллажи, каждый с множеством мелких ящиков. Доктор Армбрастер, запустив карусель, приказала определенному ящичку выдвинуться и достала оттуда сверток, туго запеленатый в одеяло (один из вариантов моих ранних травматических одеял). Когда она положила сверток на каталку и велела ему развернуться, мы увидели довольно хорошо развитый человеческий эмбрион — он свернулся калачиком, сунув миниатюрный большой пальчик во вполне сформировавшийся ротик. Выглядел он удивительно живым, но был неподвижен, как каменная фигурка. Я спросил, сколько ему.

Двадцать шесть недель, ответила доктор Армбрастер, в стазисе находится семь с половиной лет. Конфискат нелегальной беременности, доращивался внутриматочно. Объясняя, она поворачивала на каталке плод-заготовку.

— Нормален по всем показателям. Конверсия не должна вызвать никаких осложнений. Кожный покров, наша природная упаковка, — она улыбнулась, воздавая должное моей профессиональной репутации, — является самым быстрорастущим органом. В течение жизни человек постоянно сбрасывает ее и отращивает заново. В процессе конверсии эта стадия завершается первой. У эмбриона это занимает примерно неделю. Цвет волос и глаз, сердце, печень, пищеварительная система конвертируются за две-три недели. Нервная система, основные группы мышц, репродуктивные органы — от трех до четырех недель. Костно-хрящевая система — от двух до трех месяцев. Ребенок станет биологически вашим задолго до того, как у него прорежется первый зуб.

Я спросил, можно ли подержать заготовку.

— Конечно. — Доктор осторожно подхватила ее своими большими ладонями и положила мне на руки — холодную, твердую, удивительно тяжелую. — Фиксатор делает ее очень плотной и хрупкой, как яичная скорлупа. — Я неуклюже прижал эмбрион к себе. — Молодые отцы всегда так держат детей, — теперь доктор улыбалась Элинор, — как будто боятся сломать. В нашем случае, впрочем, это вполне возможно. И вы, дорогая, тоже испытываете типичный в такой ситуации дискомфорт.

Она говорила правду. Элинор и директриса ее Кабинета стояли бок о бок (совсем как двойняшки, если бы не разница в возрасте), сцепив руки на груди.

— Гормональная терапия может сделать предстоящие месяцы намного более приятными, советник Старк, — сказала доктор. — У отцов отношения с потомством всегда складывались довольно трудно, но вам мы можем предложить материнскую смесь, как это называют фармацевтические компании.