Вернор Виндж - Истинные Имена

Известно, что мы, люди, знаем о внутреннем устройстве наших собственных сознаний куда меньше, чем о внешнем мире. Мы знаем, как работают привычные предметы, но о величайших компьютерах в наших мозгах – ничего. Не чудесно ли, что мы думаем, не зная, что вообще означает думать ? Не чудно ли, что нам приходят в голову идеи, но мы даже не можем объяснить, что такое идея ? Не странно ли, насколько лучше мы понимаем друзей, чем самих себя?

Давайте снова вспомним, как вы за рулём можете управлять значительным импульсом машины, не зная принципов работы ни двигателя, ни рулевого управления. Разве мы не «ведём» наши тела точно таким же образом? Вы просто идёте в определённом направлении, и с точки зрения разумного сознания это всё равно что повернуть мысленное рулевое колесо. Вы осознаёте только общее намерение: «Пора идти; где тут двери?» – а всё остальное получается само. Но задумывались ли вы, насколько сложные процессы включает в себя такое простое действие как ходьба и выбор направления движения? Это совсем не то же самое, что принять чуть в сторону, плывя в лодке. Если бы вы вели себя так при ходьбе, вы бы спотыкались и падали на каждом повороте.

Проведите эксперимент: внимательно проследите за собой во время ходьбы – и вы заметите, что ещё до начала поворота вы заблаговременно отклоняетесь в сторону; начинаете падать в сторону поворота; следующим шагом выставляете ногу, чтобы не упасть – и вот вы уже идёте в новом направлении. Если углубиться в детали, всё оказывается ужасающе более сложным: сотни взаимосвязанных мышц, костей и суставов все одновременно управляются взаимодействием программ, которые исследователи двигательной активности всё ещё едва понимают. И при этом всё, что требуется от вашего сознания – это подумать: «Идём туда!» – если тут вообще уместно говорить о сознательных мыслях. Как видно, мы управляем сложнейшими машинами внутри себя не при помощи осознанных технических планов или знания подробностей механики, а просто символами, знаками и образами, настолько же нереальными, как и чародейство у Винджа. Стоит задуматься, имеем ли мы моральное право ради достижения своих целей опутывать заклинаниями эти беспомощные толпы ментальных рабов.

Продвинемся на шаг дальше: точно так же, как мы ходим без размышлений, мы и думаем без размышлений! Мы всего лишь эпизодически обращаемся к органам, которые и исполняют нашу ментальную работу. Допустим, у вас есть сложная задача. Вы раздумываете над ней некоторое время и затем находите решение. Ответ возникает неожиданно; вам приходит в голову идея, и вы говорите: «Ага, понял. Надо сделать так и так». Но если бы кто-то спросил, как вы пришли к решению, вы бы просто не знали, что ответить. Люди обычно говорят что-нибудь вроде:

«Я внезапно понял…»

«Мне пришла в голову идея…»

«Меня осенило, что…»

Если бы мы на самом деле знали, как работают наши сознания, мы бы не так часто действовали на основе неосознанных мотивов и не имели бы такого количества разнообразных психологических теорий. Почему, когда нас спрашивают, как люди приходят к замечательным идеям, мы вынуждены обращаться к поверхностным репродуктивным метафорам и говорить о «зарождении», «вынашивании» и «рождении» мыслей? Мы даже говорим о «пережёвывании» и «переваривании», как будто разум располагается не в голове, а где-то ещё. Если бы мы видели наши сознания изнутри, мы бы наверняка могли сказать что-нибудь более дельное, чем просто «погодите, я думаю».

Люди часто говорят мне, что они абсолютно уверены: ни один компьютер никогда не будет наделён разумом, сознанием, свободой воли и никоим образом не осознает себя. Их часто поражает, что я в ответ спрашиваю, почему они так уверены, что обладают этими примечательными качествами сами. Обычно они отвечают, что если в чём и уверены, так это в том, что « я осознаю, поскольку осознаю это ».

Да, но что в действительности означают эти убеждения? «Самосознание» должно бы быть осознанием того, что происходит в собственном разуме, но ни один реалист не станет держаться за мнение, будто людям действительно свойственна интроспективность в буквальном смысле этого слова – взгляд, обращённый внутрь.

Не примечательно ли, насколько мы уверены, что осознаём себя – что мы в массе наделены способностями знать, что происходит у нас внутри? Подтверждений тому на самом деле немного. У некоторых людей и вправду случаются выдающиеся моменты, так называемые «прозрения» точной оценки настроений и мотивов других людей. Отдельные личности порой способны даже удачно оценивать сами себя. Но это ещё не оправдывает употребление терминов вроде самоощущения или самосознания. Почему бы просто не называть их ощущениями или осознанием? Есть ли хоть какие-то основания полагать, что эти способности существенно отличаются от всего остального, что мы воспринимаем и чему учимся? Вместо определения их как «разбирать себя» нам бы стоило считать их прямой противоположностью: просто ещё одним способом «строить догадки». Что, если мы узнаём о себе в точности так же, как обучаемся всем прочим внеличностным вещам?