Александр Шакилов - МЕТРО 2033 - ВОЙНА КРОТОВ

Фидель — отец! — сказал, что он с Петровки, а это Куренёвско-Красноармейская линия. Но ведь известно, что, кроме Святошинско-Броварской ветки, от киевского метро ничего не осталось. Двадцать лет не было вестей с зелёной и синей линий. Неужели они всё-таки уцелели?!..

Не о том думаешь, Серёженька. Честно, не о том. Просто прими к сведению: Петровка себе и Петровка. Сейчас надо действовать, а не размышлять.

— Эй, Лектор. Нужна твоя помощь, братишка. — Сайгон протянул нигерийцу нож и указал на тело отца: — Отрежь ему голову. Очень надо.

— Что?!..

— Что слышал.

Помните греческий миф о Медузе Горгоне?

Глупец, посмотревший в глаза чудовищу, превращался в камень. Примерно то же произошло с Крыгой, казацким атаманом, когда Сайгон кинул ему под ноги голову Фиделя.

…Над правой бровью темнела маленькая родинка, а щёку рассекал заметный шрам. Ямочка на подбородке. У Сайгона такая же…

— Этот человек… он обманул меня и едва не затопил метро. Он хотел, чтобы река хлынула в туннели и все погибли. Все. И ты, и я. Он ненавидел метро.

Гетман подобрался, усы встопорщились. Длиннющие казацкие усы. Сейчас он был похож на огромного волка, вдруг ставшего человеком.

— Почему ты рассказываешь мне об этом?

— Потому что он обманул и тебя, атаман. Ты проиграешь войну, альянс обречён на поражение. Вся ваша затея — провал! И ещё… Космос просил передать: не серчай на него, гетман, он в отказе.

Напряжённое сопение в ответ. Холёный ноготь, на зависть девушкам с Нивок, скользит по длинному усу. Ус мотается на палец.

— Выпьешь со мной? Водки? — Гетман хитро смотрит на Сайгона, ждёт правильного ответа.

Сайгон знает какого:

— Говорят, в Сечи делают отличную перцовку. Не откажусь, пан атаман. С пампушками в самый раз будет.

…Покидая Метро-Сечь, святошинец так и не понял, сумел он убедить Крыгу или нет. Ну да время покажет. Говорят, где казак прошёл, там двум караванщикам делать нечего.

А если дело имеешь с целым гетманом?..

За день до разговора с Крыгой пришлось побывать на Вокзальной.

— Слышь, браток, а Сайд где?

Опять он здесь, и опять хочется раздеться и бегать по джунглям, потеряв рассудок. И как только урки переносят отупляющий запах дурмана? Иммунитет, не иначе.

Поговорив с местным отребьем, амазонки быстро решили вопрос прохождения Вокзальной. Светка посмеялась ещё: девчонкам так понравилось разгуливать в солнцезащитных очках, что линзы скоро прирастут к их глазам. Правда, в полумраке у блокпоста амазонки выглядели очень внушительно, хоть и рисковали оступиться и набить себе шишек.

Оружие, скупые фразы, дно общества… Американское кино о гангстерах. Сайгону вдруг захотелось в кинозал, и чтоб ему дали попкорн. В детстве ему нравилось ходить в кино… Он легко подавил это желание. Он — крот. А крот не вспоминает прошлого.

Легко ли?

Если честно — нет, нелегко. Нельзя забывать того, что было. Нельзя! Иначе всё повторится: и хорошее, и — главное! — плохое. Война, боль, беспредел — всё. И потому ради будущего нужно помнить прошлое.

— Чего? Сайд? Ты попутал, да? Эй, ручной? — Татуированный по уши урка хохотнул, смачно затянувшись косяком.

Заскрежетав зубами, Сайгон повторил вопрос.

Урка попятился, наткнувшись на его взгляд:

— Саид-то наш? Так ведь нет Сайда. Его ж Лёнчик зарубил. Мечом… этим… как его… самурайским, да! Знатный такой меч, из Японии, говорят.

Сайгон не стал переубеждать урку. Из Японии, так из Японии. Прямая поставка в киевское метро из подземки токийской. По специально прорытым туннелям.

— Слушай, а стоматолог ваш? Как он принимает? Много берёт? Я бы заглянул, а то когда ещё буду в ваших местах…

Урка выпучился на Сайгона, будто тот сказал что-то безмерно глупое:

— Так Сайд и был зубодёром. Его предыдущий научил, до того как помер. А у Сайда подмастерьев не было, так что всё, закончились зубодёры.

Вот оно как. Сайгон вспомнил здоровенного бандюгу в кожаной куртке, разговаривающего с заметным акцентом. Ручной дрелью, значит, пользовал?

Этот мог, да.

Обитель Скорби.

Припав к полосатому пилону, старик-смотритель тяжело дышал. Он знал, что его миссия подошла к концу.

Девушки и Лектор ушли вперёд. Этот разговор не для посторонних ушей. Это — личное.

— Здравствуй, Ункас. Здравствуй, брат.

Сайгон обнял изломанное жизнью существо, которое поначалу дрожало и норовило вырваться, а теперь обмякло и всхлипывало.