Евгений Максимов - Тот, кому нельзя доверять

Я молчал, мне почему-то не хотелось верить этому человеку.

— Ну что же придется напомнить вам про боль, — сказал он и улыбнулся ещё шире, от чего вообще потерял всякое сходство с человеком.

Он поднял руку на уровень своей головы — так чтобы я мог её видеть и сказал:

— Наслаждайся своей болью, — и опустил руку прямо на грудную клетку. Я не мог видеть, ударил ли он меня, — это было вне поля моего зрения. Но боль казалась абсолютно реальной, — резкой и неприятной. Я не смог удержать её удержать, как не старался… Мой мучитель ухмыльнулся и вышел из комнаты. Дверь закрылась с хлопком и всё, что меня окружало, погрузилось во тьму.

Бывший преследователь, а ныне — провожатый — шёл впереди. Я видел лишь его лысую голову, черную кожаную куртку и черные джинсы. Всю спину куртки украшала огромная нашивка с черепом и надписью — скорее всего название группы. Из-за готического шрифта, которым эта надпись была выполнена, я так и не смог прочитать названия. А жаль… Возможно стоило бы послушать, может тогда станет понятно откуда берутся такие люди.

Он достал из кармана пистолет и, опустив руку, нёс его нацеленным в землю. Интересно, я доживу до конца сегодняшнего дня? Сейчас можно было бы прыгнуть ему на спину, схватиться за шею руками и попытаться его задушить. Я даже начал прикидывать вероятность того, что этот маневр мне удастся, но память тут же подкинула мне ощущения того, как он поднимал меня с земли и то, как он разбивал голову моей подруги о дверную ручку. Я поёжился и отказался от своих кровожадных планов — мы были в разных весовых категориях. Он бы стряхнул меня со спины, как назойливое насекомое. То, что я смог несколько раз от него уйти — всего лишь случайности. Скорее всего, он даже знает причину их возникновения. Он ни капли не удивился, когда я сказал ему, что за ним наблюдают и предупреждают меня о его появлении. Теперь он ведёт меня в такое место, где мы будем один на один. И это я согласился на это? Не может быть. Я ещё раз прокрутил в памяти наш с ним короткий разговор, но не смог найти причин своей легковерности. Он меня попросил прогуляться с ним, а я, как дурак, согласился. Если он доведёт меня туда, куда хочет, то моя судьба будет предрешена — до завтра я точно не до живу. Этот мир лишится одного жителя. Впрочем, миру плевать на тех, кто в нём живёт. Если я хочу остаться живым, то полагаться можно только на себя.

Я начал было украдкой оглядываться по сторонам, в поисках подворотни, куда можно было укрыться, но в это время мой спутник остановился. Я налетел на него, но он даже не пошатнулся. Прямо перед ним был открытый канализационный люк. Он некоторое время подозрительно смотрел на него, а потом сказал:

— Нам туда!

— Хорошо, — я собрал все свои силы, чтобы не выдать того волнения, которое меня охватило. Пусть лезет, а я побегу. У меня будет хотя бы небольшая фора, может быть всё-таки получится.

— Ты первый, — в его голосе мелькнули просящие нотки, — поверь, я не желаю тебе ничего плохого. Мы должны поговорить, как можно скорее.

Я задрожал, испуганно покачал головой из стороны в стороны и начал пятится назад. Он протянул ко мне руку и резко схватил за плечо.

— Парень не пытайся убежать, а то придется тебя убить. Ты бежишь, а я убиваю — таковы правила игры. Мы их уже нарушили, но теперь надо довести это до конца, иначе, зачем было начинать?

Я вторично покачал головой, тогда он легко притянул меня к себе и, сдавив плечи руками, поднял меня над землей. Я начал дергаться, не понимая, что происходит. Он, не обращая на это внимания, подошел к люку и начал аккуратно заталкивать в него моё тело.

— За что? — закричал я, очутившись, когда моя голова опустилась ниже уровня земли. Стало темно — практически весь дневной свет был загорожен моим провожатым. Пол не был виден и мне казалось, что подо мной километры пустоты, а на дне острые шипы. Вот сейчас он меня отпустит и моё тело, после долгого полёта будет насквозь проткнуто огромной железякой. Я успокоился и пытался, как можно меньше двигаться, чтобы этот странный человек случайно не уронил меня. Руками я схватился за его кисти, лежавшие на моих плечах.

— Там на стене должна быть лестница, — его голос был совершенно спокоен и ровен, я вдруг понял, что это тот же мелодичный голос, который я раньше слышал по телефону и в том странном месте, которое он называл не то больницей, не то сумасшедшим домом, — Хватайся за неё и ползи вниз. Там подождёшь, я догоню.