Александр Чубарьян - Хакеры - Basic

Отойдя с Мусорщиком в сторону, Лекс поинтересовался:

— Это что, типа бандитской крыши?

— Типа, — подтвердил Мусорщик. — Он законник, между прочим.

— Слушай, сейчас две тыщи четвертый год, — напомнил ему Лекс. — Блатных уже постреляли всех да пересажали…

— Это в твоем мире всех постреляли и пересажали, — ответил Мусорщик. — А в этом мире они себя вполне хорошо чувствуют.

Не переживай. Валере не надо денег.

Лекс покосился на Коня и подумал, что он не похож на человека, которому не нужны деньги.

— А что ему надо?

— Валера, — окликнул Мусорщик Коня, а когда тот подошел, спросил: — Валера, ты что хотел, расскажи?

— Комплект Ангела, меч Кромуса и тапки нормальные можно замутить, брателло? Так, чтобы от души.

Лекс ошарашено кивнул. Таким образом, не тратя ни копейки денег, ресурс получил крышу, за которую еще каких-то десять лет назад пришлось бы отдать треть, а то и половину бизнеса.

Игроки объединялись в кланы, воевали друг с другом, назначали сходки, на которых обсуждали свои победы и поражения, вели войны, в которых один бой мог длиться более двух суток. Они сами заводили сайты, на которых сами же писали новости о проекте, обсуждали все, что происходило внутри него.

Обеспечивали изменения в жизни Лекса.

Монитор вот — вместо лампового жидкокристаллический, да не семнадцать дюймов, а двадцать три. «Чивас» вместо «Балтики», «Кохиба» вместо «Золотой Явы»… бодрящий иней на зеркале.

А еще «мерин» с водителем, трехкомнатная квартира в центре — съемная, правда, но и до своей недолго осталось.

Gucci, Prado, D&G…

Только это все на самом деле мусор. Пыль, мишура для телочек, подобных той, что вчера полчаса сидела под столом, отрабатывая три сотни гонорара.

О том, что приносит настоящее удовольствие, Лекс не говорил никому.

У него есть свой собственный мир, который он создал, и который подчинялся своему создателю. Любые законы, любые изменения — все это ему подвластно. Это трудно описать словами… то ощущение, которое возникало, когда Лекс читал форум, на котором игроки умоляли администрацию сделать то или иное действие.

Это сродни молитве.

Игроки — паства, модераторы — священники, а он — мироздатель.

«Чивас», кокс, сигары и телки под столами есть у каждого сопляка, чей папаша занимает должность чуть выше менеджера среднего звена. Возможность почувствовать себя богом, истинным создателем — такое нельзя купить за деньги. Для этого мало иметь монитор в двадцать три дюйма.

Для этого придется что-то создать. И Лекс смог это сделать.

Жизнь удалась.

Мастеркард выравнивает часть горки порошка в две полоски длиною с Байкало-Амурскую магистраль. Пятидесятидолларовая купюра уже скручена и осталось всего ничего: сделать отработанное движение носом — чтобы мозг взорвался калейдоскопом ярких мыслей.

Дверь кабинета открылась, и Лекс вскинул голову, одновременно небрежно набрасывая на зеркальце «Московский комсомолец» полугодовой давности.

Только один человек мог входить в его кабинет без предупреждения или стука. Пока он садился напротив, Лекс автоматически опустошил пепельницу, и подвинул поближе к гостю. Для огрызков.

Они знакомы почти три года. Результат их общения: Мусорщик знает про Лекса все, а Лекс про Мусорщика — ничего, кроме прозвища. В общем-то, для сотрудников Армады это неудивительно — они все безликие, без имен, без прошлого. Максимальная анонимность в целях безопасности организации.

Мусорщик появлялся из ниоткуда, в самые неожиданные моменты. Мог пропасть на месяц, а мог за неделю несколько визитов нанести.

Ему принадлежало десять процентов от прибыли игры. Фактически Мусорщик получал всего лишь восемь-девять процентов, но в этой мелочи Лекс не был готов признаться даже самому себе.

Всякий раз, когда Мусорщик появлялся в офисе, Лекс чувствовал себя неуютно. Хотя, казалось бы, не такой уж крупный акционер, чтоб перед ним лишний раз расшаркиваться, но нет ведь — ноги сами семенить начинают, да голос елеем покрывается.

Он дал деньги на раскрутку в самом начале. Не очень большую сумму по нынешним меркам, но два года назад она казалась огромной. За это получил процент от прибыли, который уже многократно вернулся. Лекс до сих пор не знает, чьи это были деньги — Армады или лично Мусорщика. Поэтому больше, чем на пару процентов, никогда его не обманывал.

А два процента — это вполне оправдано.

В офисе работает пара айтишников от Армады. И вроде бы зарплату им платит Лекс, но подчиняются они только Мусорщику, и уволить их нельзя. То есть они, по сути, могут делать все, что им хочется. Это нервирует, но сделать ничего Лекс не может. Приходится терпеть и искать компромиссы. Так вот два процента, недополученные Мусорщиком — это плата за терпение.