Александр Тюрин - Яйцо Чингисхана или Вася-василиск

До конца пути ему позволяли только играть. Спустя часов шесть машину необычно сильно тряхнуло. Коннектор снова оживился и выдал на бимоны картинку. Еще ту картинку. Василий сперва подумал, что это очередная игра, но потом «нутром почуял» всю взаправдошность и настоящесть.

Зарубка 7. (сентябрь 2001 г., Западная Европа) «Косметика военного образца»

Огромный город. День очевидно ясный, но солнца не видно. Над домами стелется густой жирный дым, рухнувшие путепроводы и разорванные линии связи придают пейзажу откровенно помоечный вид. Там, где горит парковый массив, дым более легкий и светлый.

От остова большого вокзала тянутся широкой полосой железнодорожные пути. И хотя на них там и сям видны разбитые и покореженные вагоны и платформы, кажется, что они пострадали меньше всего. Впрочем, они заканчиваются разбитыми мостами, которые некогда перебрасывали их через каналы и ковши речного порта. На серой грязной поверхности воды горят жирные пятна нефти. Из-под воды торчат ржавые борта легших на дно судов-покойников.

Кое-где сквозь дым пробиваются огненные языки. Все расчерчено трассами реактивных пуль, мелькают алые шарики гранат, видны и факелы ракет, которые оставляют за собой серые немного извилистые дорожки. Вот одна выскочила из бурого густого облака, застилающего берег реки, и долбанула вертолет «Тигер», который поливал огнем из автоматической пушки. Тот прямо на вираже вспыхнул где-то ближе к хвосту, переломился на две части, словно об невидимое колено, и двумя горящими кусками, как будто нехотя, потянулся к земле.

Более крупный обломок по дороге взорвался и превратился в рой из красных и оранжевых конфетти. Но тут из дымной пелены, затянувшей небо, выскочило что-то похожее на сигарету. Василий понял, что это самолетштурмовик, когда от него направилось к земле с пяток черных точек и несколько лазерных лучей, похожих на спицы, уткнулись в прибрежное облако. А спустя мгновение оно из бурого превратилось в ярко-красное. Какая-то цель была накрыта вакуумно-вихревыми боезарядами.

Василий переключился на монитор ближнего обзора и увидел, что изпод развороченного автомобильного путепровода, предсмертно оседающего на изгрызенных столбах, выползает около десятка бронемашин. С помощью телеувеличения он разобрался, что в этой группе четыре танка — они неторопливо двигались вперед, останавливаясь то и дело, чтобы пальнуть из главного орудия или выдохами огнеметов «продезинфицировать» и без того скудную местность перед собой. Вдруг один из танков вспыхнул — в его правый борт нырнул стремительный факел ракеты.

Здесь было очень неуютно. Однако пилот сказал:

— Все, пора выходить. Ваша остановка.

Василий Самуилович немедленно завозмущался:

— Вы там ничего не перепутали!? Тут же мясорубка. Вам что мало котлет? Ну так для этого не стоило тащить меня за несколько тысяч километров!

Пилот на выкрики не отреагировал, а продолжил по существу:

— Вот видите тот супермаркет? — спросил он и подвел контур целеуказателя к одному из объектов, расположенному по соседству с издыхающим путепроводом.

Супермаркетом это трудно было назвать при всем желании. Остался только ажурный каркас, его сильно измятые балки тут и там были разорваны и скручены. Сохранились немногочисленные островки перекрытий, кое-где высились столбы, по которым, совсем еще недавно, взлетали легкие прозрачные лифты. Почему-то уцелела многоярусная спиралевидная эстакада, которая, может, неделю назад возносила к «небу» движущуюся дорожку с довольными покупателями.

Земля же была застелена сплошным многосантиметровым ковром из осколков разноцветного стекла и пластика, обрывков серебристого и золотистого металла. В одном месте над груды рухляди высилась авангардная статуя, похоже изображающая женское существо с гениталиями сильно преувеличенного размера. Ударные волны, подходящие с разных сторон, крутили пустотелые металлические формы вокруг осей. Особенно Василия поразила грудь женоподобного существа, открывающаяся и закрывающаяся, как форточка на ветру.

— Что за город? — решил уточнить Василий, хотя уже догадывался.

— Гамбург. Вернее, центральные его районы: окраины пока не затронуты боями.

Вот черт. Мекка иммигрантов, куда народ перся со всего мира, вырываясь из когтей и зубов диктаторов, красных и коричневых палачей, от злобесности религиозных фанатиков, от ночных погромов и бандитских наездов посередь бела дня. Сейчас центр вольного ганзейского города был превращен в огромную дымную помойку, на которой догорали души и судьбы.