Александр Тюрин - Яйцо Чингисхана или Вася-василиск

И вот сейчас к Василию пришло что-то необычайное, только вместо интересного и захватывающего оказалось оно мерзким и отталкивающим. Тут уж страдалец осознал, что любые тайны природы, к коим безусловно относится и грипп, и рак, нам вовсе не нужны, если они вредят нашему самочувствию.

Спазмы распространялись по всему телу, тошнота то и дело подкатывала под горло. Багровые вздутия горели и давили. По идее, сейчас надо было срочно ложиться в больницу. Однако его личный канал спутниковой связи был по-прежнему перекрыт из-за коммерческих причин, проводная связь в Камышинском отсутствовала, как и сто лет назад, а единственный радиотелефон не работал, потому что его вместе с деревенской телефонисткой поразила то ли молния, то ли случайно залетевшая тактическая ракета. На следующей неделе деревня ожидала прилета геологов на вертолете. Но ученые бородачи могли пролететь и на сто километров левее или правее.

Кто-то осваивал Марс, где-то скрещивали арбуз с тараканом, кому-то приспичило выращивать на грядке мозги вместо капусты, кое-кто обучал машину реагировать на шутки бодрым смехом без всякой подсказки, а в Камышинском все было глухо, как встарь.

Из всех нововведений могли случиться только исламские террористы с автоматическими гранатометами и ракетными кассетами. В последнее время моджахеды любили захватывать забубенные глухие деревни, чтобы, в ходе последующего боя за освобождение, те были бы дотла уничтожены федеральными войсками.

До полудня Василий просидел в нужнике, скрываясь от всяческих взоров и «наслаждаясь» ароматической симфонией выгребной ямы. При нем было зеркальце от бритвенных принадлежностей, которое показывало все более страшные картинки его внешности. Затем сердобольный дядя Егор просунул под дверь сортира ключи от медпункта и посоветовал сходить за таблетками от поноса. Сам фельдшер затерялся на бессрочной рыбалке в среднем течении Оби.

Василий быстро прошмыгнул вдоль кустов в покосившийся сарай с намалеванным на двери красным, вернее бурым крестом — вроде тех что когда-то украшали борта фашистских «Тигров». Здесь в самом деле удалось найти пригоршни таблеток без каких-либо опознавательных знаков, опустошенные бутыли из-под спирта, а также вполне современный сканер с микрокомпьютером и следами жирных пальцев на никелированных поверхностях. Но Василий и не хотел видеть на них свое отражение, он знал, что успел покрыться сеткой подкожных каналов ярко-красного цвета. Особенно богато было с ними на спине, где они сходились в точке, находящейся в поясничной области.

Василий сунул вилку в розетку, ввел код доступа в заработавшую систему (паролем оказалось слово «Петя», процарапанное на входной двери), повернул экран микрокомпьютера к себе и стал водить сканером вдоль больного тела.

Через пять минут его просто выворачивало от отвращения. Увидя такое, как не впасть в отчаяние и не завыть волчьим голосом! Компьютер, изучив данные сканирования, выдал на экран отталкивающий рисунок, достойный кисти позднего Босха.

Внутри тела у Василия Самуиловича находилась некая структура с температурой в тридцать градусов — и это несмотря на ярко-красную окраску вздутий. Структура имела вид паука, а если точнее — перевернутой ящерицы. Эта форма явно претила представлениям человека о прекрасном.

Василий какое-то время приходил в себя, а затем, вспомнив, что он мужчина, а также боец ныне не существующей армии, стал мужественно изучать тошнотворное изображение. В структуре явно выделялась головка — приходящаяся на область крестца, и брюшко — находящееся в области нижних спинных позвонков. Хвост этой ящерицы проходил по позвоночнику до головы, УХОДЯ ВГЛУБЬ ЧЕРЕПНОЙ КОРОБКИ, а конечности ее огибали все тело Василия, достигая пупка. Передние же лапы жуткой структуры заканчивался не где-нибудь, а прямо в органе, именуемом для благозвучия пенисом. И самое неприятное — конечности ее хотя и медленно, но шевелились.

Микрокомпьютер с вежливостью бесчувственной машины попросил разрешения внести данный случай в медицинские анналы. В ответ Василия вырвало желчью — в животе давно отсутствовала какаялибо снедь.

Страдалец, позабыв выключить жестокий прибор, вылетел из медпункта, проломил гнилой забор и помчался через поле прямо в лес.

Только, когда он забрался поглубже в чащобу, горло его освободилось от тисков рефлекторного сжатия и из него вылетел звук, похожий на скорбный скулеж добермана-пинчера, которого не выгуливали десять часов кряду.