— Это вещь так вещь, «меч-кладенец», прекрасно понимаю генерала,отметил капитан Лялин и уверенно направился к реликвии.
— Стойте, тут херня какая-то проклевывается, — Василий заметил, что различимые в инфракрасном диапазоне струи тепла потянулись из разных углов комнаты и даже из подпола к товарищу капитану. В тоже время расстояние до клинка увеличилось, это показал и лазерный дальномер. Реликвия словно поплыла в сторону от советского офицера.
Еще мгновение — и сабля оказалась в руках у какого-то человека, который словно вышел из стены. Василий увидел в своих бимонах, что его лицо разукрашено сеточкой прожилок, которые были градусов на пять холоднее тела.
Командир чуть попятился, наводя свой бесшумный автомат на третьего лишнего. Но за мгновение до выстрела человек словно бы растекся, исчез в одном месте и появился в другом — сбоку от капитана Лялина. Василий выпустил во врага очередь из своего АК-74 именно в тот момент, когда сабля опускалась на сибиряка. Человек замерцал и снова исчез, но по тяжелому сдавленному дыханию командира стало ясно, что он ранен.
— Все, Рютин, хрен с саблей, — произнес он еле слышно, — Двинулись на точку четыре.
Василий подхватил капитана Лялина и потащил из дома. Тот, судя по всему, мог орудовать только правой рукой. Но орудовал он ей отменно. Когда разведчики оказались в саду, по ним стали стрелять с обоих этажей. Из дальнего угла сада тоже. И тогда сибиряк засадил в дом гранату.
Граната была мощной. Под действием горячей и плотной ударной волны голова Василия сильно зазвенела и перестала здраво рассуждать. Он видел возникающие там и сям фигуры, быстро брал прицел, опережая целеуказатель бимонов, и бил короткими очередями. Над головой проходили трассы с довольно неожиданных направлений. Это, возможно, поддерживали Косырев и Тупило, хотя их «поддержка» носила по прежнему морально-психологический характер.
Капитан висел на левой руке тяжеленным мешком, хотя продолжал метко садить из своего автомата. Ему удалось срезать пулеметчика у ограды. А за ней должна проходить та самая дорога с вожделенной дренажной канавой. Там Косареву и Тупило будет легче прикрывать отступление.
Однако в десяти метрах сзади, как будто из облачка теплого пара, возник воин с саблей. Да что там возник — вырос как диковинный цветок из одной точки. С помощью своих тепловизоров Василий хорошо видел клинок — тот был похож на язык пламени, только не колыхался, не дрожал.
— Этот приставучий гад за мной увязался, — севшим голосом шепнул капитан. — Ладно, поквитаемся. Ты беги, Василий.
— Да сдался он вам, сейчас я этому настырному яйца отстрелю.
— Все, вали отсюда. Это я тебе приказал. Но помни, теперь мое задание становится твоим. Ты парень не дурак и рано или поздно сообразишь, что к чему.
Конечно же, плюет на смерть командир. Да и не знает он, что это такое: может, вечнозеленая лужайка, где преставившиеся гуляют под ручку со святыми… первый круг, второй… миллион второй.., может, бесконечное построение полка с награждением отличившихся и неугомонным рявканьем: «Служу Советскому Союзу», может… А вот враг-паскуда вполне знакОм капитану Лялину: ну подойди только ближе, кадык выдерну и пасть порву.
Даже не со страха, а от осознания своей новой не слишком понятной роли Василий бросился к ограде сада, оставив командира наедине с воином сказочного вида и сказочного образа действий.
Когда лейтенант Рютин перелезал через ограду, то заодно наблюдал страшную сцену.
Воин наносит клинком кроящий удар, однако в руке у капитана Лялина — граната. Сабля входит в тело сибиряка, отваливая ему руку с плечом вместе, из скривившегося рта вылетает теплая струйка… И почти одновременно — взрыв, летят ошметья, уносится чья-то кисть с торчащей костью и сабля.
В этот миг ее холодное сияние было настолько сильным, что его бы заметили и за пятьдесят километров. У Василия появилось желание вернуться и поискать чуднОй клинок. Впрочем, желание было не слишком острым, и он быстро превозмог его, тем более что трассирующая очередь гукнула рядом с левым ухом, заставив поджаться все члены тела.
Василий спрыгнул вниз и за оградой стало ясно, что он крепко лажанулся в этой суматохе, не помогла и компьютерная карта.
Благодаря отменной топографической тупости, оказался он не возле дороги, а на соседнем дворе. Тут еще раздался отдаленный взрыв, это Мухаметшин и Кальнишевский вовремя, но совершенно бесполезно взорвали противоселевую стенку на повороте дороги.
Читать дальше