Сергей Трищенко - Фальшивые лабиринты, или Иллюзия отражений

И вдруг лягушки забеспокоились. Они принялись метаться то вправо, то влево, как бы чего-то разыскивая, иногда порываясь вернуться назад. «Вода! догадался я. — Они ищут воду!»

В самом деле, пересохшая кожа не позволяла лягушкам полностью задействовать кожное дыхание, и они начали задыхаться от нехватки кислорода. Дальше скачка продолжаться не могла. А ну как мы их загоним до смерти? А мне бы этого вовсе не хотелось, и не потому, что у лягушек диетическое мяco, а колдунья Акив предрекала нам, что мы должны их когда-нибудь съесть; а потому, что лягушки прекрасно показали себя в болоте и терять таких ценных животных было бы с нашей стороны непростительной оплошностью если не сказать — глупостью. Так что ни о каком поедании их не могло быть и речи. Особенно если учитывать тот факт, что есть нам почему-то не хотелось, несмотря на то, что мы давно не ели.

— Стой! — скомандовал я.

Сэр Жеральд и Юнис дружно натянули поводья, недоуменно глядя на меня Лягушки остановились. Они тяжело дышали, бока их опадали и вздымались почище, чем у коней.

— Облить их водой! — приказал я и принялся плескать на свою лягушку водой из фляжки, одновременно растирая ее свободной левой рукой.

Кожа лягушки словно впитывала влагу, становясь из сухой и сморщенной гладкой и упругой.

«Куда там косметическим кремам! — мелькнуло у меня в голове. — Надо будет в перспективе открыть производство питательного крема для лягушачьей кожи. Назвать его нежно «Тинка» или «Рясочка». На основе болотной воды и растительных компонентов. Торфа туда добавить, мха сфагнума — как хороших сорбентов. Но сначала, конечно, желательно развести верховых лягушек — обеспечить, так сказать, рынок сбыта. Да, кстати, сэр Жеральд хотел этим заняться. Он будет разводить лягушек, а я — производить для них крем...»

С чего бы у меня возникли такие мысли — ума не приложу.

— Дальше пойдем пешком, — объявил я. — Для лягушек здесь слишком сухо.

— Пешком? — заныл Юнис. — Далеко... И все на себе тащить?

— Поедем лучше на верблюдах, — поддержал его сэр Жеральд, — чего они у нас без толку валяются?

— На верблюдах? — переспросил я, оглядывая горизонт впереди. — А где пустыня?

— Да что, обязательно только по пустыне на них ездить? Тут пока травка хорошая, пусть себе пасутся. А то кто знает, на сколько их хватит в пустыне? Вдруг они уже наполовину использованные? — заявил Юнис.

Возражение было резонным и мы убрали лягушек, то есть обступили каждую по очереди и, подняв, ждали, пока они уменьшатся. Потом спрятали в пустую консервную банку, достав оттуда миниатюрные фигурки трех верблюдов.

— Можно мне бросить? — попросил Юнис.

— Бросай, — протянул я ему фигурки.

— А почему они все находятся только у тебя? — прижав к груди фигурки, проговорил Юнис. — А вдруг с тобой что-то случится?

— А с тобой? — пожал я плечами.

— Помнишь, как прошлый раз, проходя через скалы-счетчики, ты не появился? А если бы ты нас не нашел, что тогда?

— Юнис, перестань! — оборвал его сэр Жеральд. — Ты тогда был кентавром, зачем бы тебе нужен был верблюд?

— Нет, пусть хотя бы лягушки и верблюжки... то есть верблюды, будут у каждого! — упорствовал Юнис.

— На, держи, — я протянул ему фигурку лягушки, — по-моему, это твоя.

— Эх, Юнис, — покачал головой сэр Жеральд, но лягушку тоже взял.

— Он прав, — сказал я, — хоть я и не думаю, что со мной что-то случится, но он прав. А теперь — бросай!

Юнис бросил фигурки верблюдов на землю, и через мгновение перед нами стояли три великолепных двугорбых верблюда-бактриана, лениво пережевывающих жвачку. Верблюды выглядели совершенно одинаково, и я тихо порадовался, что у Юниса на этот раз не будет причины завидовать.

— Видишь? Жуют, — успокоил Юниса сэр Жеральд, — значит, не голодные.

Юнис вместо ответа протянул ближайшему верблюду пучок травы, сорвав его на соседней кочке, и верблюд так же меланхолично взял ее губами и принялся жевать.

— Видишь? — возразил Юнис сэру Жеральду. — Жует. Значит, голодный.

— Ну, пусть малость попасутся, — решил сэр Жеральд. — Да и мы отдохнем.

Мы походили немного босиком по мягкой травке, размялись — при езде на лягушках чувствуешь себя более скованно, чем при езде на лошади, поэтому разминка более необходима.

Потом разместились на верблюдах.

— Куда идти? — спросил я сэра Жеральда.

— Туда! — указал он рукой, взглянув на дракомпас. И мы двинулись в путь.

Верблюды шли неторопливо, но мы не хотели их пришпоривать, помня древнюю восточную поговорку: медленный верблюд уходит дальше быстрой лошади. Да и не знали мы, могут ли верблюды длительное время выдерживать быструю езду, любят ли они ее? Тем более что верблюды не теряли времени даром, по пути наклоняясь к земле и срывая редкие кустики растительности, которой становилось все меньше и меньше, а затем усиленно и ускоренно их заглатывая.