Сергей Трищенко - Фальшивые лабиринты, или Иллюзия отражений

Никто не говорил ни слова. Нам говорить не хотелось, а они... они вполне могли потерять дар речи, увидев себя в обличив кентавров. Я бы, наверное, потерял бы.

Я с жадностью всматривался в свое собственное лицо, стараясь понять, что передо мной: прошлое? Будущее?

Иное настоящее — так показалось мне, потому что никаких отличий между собой и всадником... на Малыше! Да, на Малыше, а не на какой-нибудь другой лошади! Так вот, никаких отличий между ним и собой я не обнаружил.

Что произошло? Виноваты скалы-счетчики? Они удвоили нас? Да при ем тут они — мы их прошли уже в обличие кентавров. Сбой программы? На это объяснение можно списать все, что угодно.

Так же молча, не говоря друг другу ни слова, мы разъехались.

И долго еще ехали, оглядываясь назад и видя, как всадники оглядываются тоже...

— Что это было? — спросил Юнис.

— У тебя другой вопрос имеется? — не выдержал я. — Ты говоришь одно и тоже!.. Извини... Никто этого не знает. Что-то произошло, что-то случилось, но вот что?

— Постараемся как можно быстрее забыть этот случай, — произнес сэр Жеральд. — Чтобы не рехнуться.

— Постараемся, — согласились мы с Юнисом.

— Морок, опять морок, — добавил сэр Жеральд. Мы с Юнисом молча кивнули.

Да и что тут было забывать: сама окружающая природа способствовала этому! Перед нами снова вырастал дремучий лес.

Дробный топот копыт по плотно утоптанной дороге оглашал окрестности. Мы въехали в лес, и над нашей головой сомкнулся зеленый свод экзотических деревьев. Пение птиц, доносящееся с разных сторон, дополняло царящую вокруг идиллию.

Однако в моей памяти окружающая обстановка вызвала воспоминание о Пыльном лесе и лишь отсутствие пыли и, наоборот, наличие птиц помешало мне напомнить сэру Жеральду и Юнису о печальном событии.

А потом стало поздно: на повороте мы ударились грудью о протянутую поперек дороги веревку, затем откуда-то сверху на нас свалились прочные сети, мы запутались в них и покатились в придорожные кусты, смягчившие падение.

Сэр Жеральд громко ругался, Юнис стонал, я шарил рукой в поисках кинжала, чтобы разрезать опутавшую нас сеть...

— Прошу прощения, доблестные сэры, — послышался рядом громкий юношеский голос, — но если вы не будете сопротивляться, мы оставим вас в живых.

Повернув голову, я увидел подходящего к нам молодого человека примерно наших лет, с взведенным арбалетом в руках и в зеленом костюме, совершенно сливающемся с лесной растительностью, особенно когда он остановился.

Двое похожих молодых людей приближались по обеим сторонам от него, с аналогичными арбалетами в руках. Они казались его точными копиями и, вероятно, таковыми и были.

— Мы оставим вас в живых. — повторил зеленый парень, подходя чуть поближе, — нам нужны только ваши лошади.

Мы расхохотались. Ржали, что называется, от души, вкладывая в смех не только разрядку нервного напряжения, но и всю оставшуюся лошадиную сущность, отчего им, наверное, и показалось, что мы упали вместе с лошадьми...

— Вот и хорошо, что вы не против! — начал было парень, но тут нам удалось, помогая друг другу, подняться на ноги и встать во весь рост.

Парень осекся, замолчал, опустил арбалет и раскрыл рот. Долго он не мог ничего сказать, лишь растерянно переводил взгляд с одного на другого, но окончательно не врубаясь в происходящее. Потом до него начало что-то доходить:

— Вы... — продолжил он дрожащим голосом.

— Присмотрись-ка получше, друг мой! — проговорил сэр Жеральд, которому удалось выпутаться из сети и теперь он поднимал ее над собой. — Можем ли мы отдать тебе то, что ты просишь?

— Кентавры!.. — пробормотал парень, прижав арбалет к груди, как бы намереваясь спрятаться за ним, защититься. Чудак! Да ведь арбалетом не так защищаются!

«Верно, он управляется с ним так же плохо, как и я», — подумал я, испытывая к парню какое-то теплое чувство.

— Мы самые, — подтвердил я, исказив ответ, чтобы еще раз пойти вразрез с программой. Обычно говорят «они самые». Но говорить о себе в третьем лице не хотелось. — А для чего вам лошади? Пахать на них вы вряд ли собираетесь. Не похожи вы на пахарей.

Парень отвел глаза.

— На турнир хотели попасть, — произнес он проникновенным тоном, каким высказывают только самые заветные свои желания.

— На какой турнир? — живо заинтересовался Юнис.

— В столичном городе, — сплюнул парень. Можно было подумать, что ему настолько не нравилась столица, что при каждом ее упоминании хотелось плюнуть. — Традиционный ежегодный рыцарский турнир. Там такие призы! Мы полгода тренировались — своих лошадей до смерти загнали. Наши все первые места были бы... — протянул он.