Виктор Смольников - Котов

— Ну, пожалуйста, хоть пряник или конфету! К нам приедут, мы тоже тебя угостим!

Андрей не выдержал напора попрошаек, которые буквально висели на нем, хватая его за рукава халата, и угостил сначала одного, потом другого. Вскоре больные просто стали бесцеремонно вырывать у неопытного новичка съестное прямо из рук, а Ухо залез даже в карман. К тому времени, когда Андрей дошел до Ильи, у новичка уже ничего не осталось.

— Ну, что, есть у тебя что-нибудь пожевать? — спросил, предвкушая трапезу, Карась.

— Илья, извини, у меня, кажется, с собой ничего не осталось…

— Раздал, что ли?

— Ага.

— Ну ты даешь! Я тебе и курево, и чифирь, а ты все свое каким-то петухам скормил.

— Так они на меня набросились, дай да дай!

— В следующий раз умнее будешь. Один раз тебя раздраконили, теперь не отстанут. Они ведь чувствуют, у кого слабый характер, кого можно грабануть, все растащат и спасибо не скажут.

— Илья, у меня же передачка еще есть, вечером поедим.

— А ты больше никому не обещал?

— Нет.

— Вот и лады. Че хоть тебе привезли?

— Ну, там конфет, яблок, печенья. В общем, двоим поесть хватит.

— На обед пойдешь? — продолжал разговор Карась. Сидевшие рядом Фикса и Сухарь навострили уши.

— Нет, ты что, я и так на свиданке объелся.

— Тогда скажи санитарке, чтобы твою порцию мне отдала.

Обед прошел как обычно, во время еды в отделении наступило время почти полной тишины. Пациенты, увлеченные поглощением обеда, разом все замолчали, и только стук ложек о тарелки свидетельствовал о том, что жизнь в отделении идет своим чередом. Закончив еду, больные по заведенной привычке выстроились в длинную очередь за лекарствами. Стоявшие в очередь Фикса и Сухарь вполголоса говорили:

— Этот Карась совсем оборзел, у новенького весь обед захапал, даже ни с кем не поделился, — заявил Вова.

— Точно, и чифирь только с этим Котом пил, — сказал неприязненным тоном Олег.

— Это Илья потому такой наглый, что с блатными знается. И этот, новенький, тоже хорош.

— Точно, только приехал, уже ему и чифирь, и сигареты! — с завистью сказал Фикса.

— И приехали к нему сразу, тут месяцами свиданки ждешь, а этот двух дней не успел пролежать, как к нему приехали.

Слышавший этот разговор Ухо подлил масла в огонь:

— Сегодня и вчера новенького к врачу вызывали. Неспроста это, наверняка этот Кот стукач!

— Может, побить его? — осенило Сухаря.

— За него Карась заступится и все блатные, потому как у Ильи с блатными все чики-чики, — отозвался Фикса.

— А мы замутим тему, что этот Андрей сдает нас всех медперсоналу, тут блатные и сами ему навешают, — продолжал интриговать Ухо.

— Вот ты и замути, — предложил Лене Сухарь.

— Меня блатные слушать не будут, лучше вы, — ответил Ухов.

— А если выяснится, что это не так, то мы огребем по полной, — засомневался Сухарь.

— Тебе-то, Ухо, терять нечего, потому как ты петух. А нам свои задницы беречь надо, — резюмировал Фикса.

Ничего не подозревавший о кознях, которые против него строила троица, Андрей тем временем, прикусив губу, терпел боль от поставленного ему укола. Кроме укола на этот раз ему полагалась маленькая таблетка. Как объяснил позже Карась, эта таблетка и есть вожделенный циклодол, официально применяемый при лечении душевнобольных наркотик. Минут через десять после его приема у новичка сильно захорошело в голове, краски стали ярче, все показалось таким легким и радужным, что Андрей даже удивился, что еще несколько минут назад он пребывал в страшной тоске. Новичок, чтобы не терять кайф, улегся на свою кровать и стал смотреть на лампочку, которая горела в палате день и ночь. На этот раз из света лампы вышло сразу несколько храмовников, конный отряд тамплиеров направлялся к Дамаску. Воины Христовы сошлись в неравной схватке с превосходившими силами сарацин. В воспаленном мозгу Котова прорисовывались все детали битвы, больной даже слышал удары мечей и вскрики раненых. Мондидье в этом ристалище поразил своим мужеством даже видавших виды крестоносцев.

21

Действие циклодола ослабло, и видение, которое было перед глазами Андрея, исчезло. Рядом на кровати сидел Карась, который тайком от персонала играл в карты с Юмбой. Несмотря на то, что в колоде не хватало нескольких карт, парочка с азартом играла в подкидного на сигареты. Ушлый Карась уже выиграл у медлительного Юмбы десять штук. Впрочем, проиграй Юмба и сто, и двести сигарет, отдавать проигрыш Карасю он бы не стал по той простой причине, что своего курева у него никогда не было.