Макс Коллинз - Темный ангел. После тьмы

Босток повернулся и направил пистолет на Макс.

— Мисс Гевера, вы моя заложница. И я думаю, что вы согласитесь сопровождать меня, учитывая, что это ваш последний шанс спасти Логана Кейла.

— Почему это?

— Потому что я отведу вас туда, где его держат.

Макс замерла.

— Значит ты знаешь, что задумал Вайт. Ты — часть его плана.

— Семьянам присуща… семейственность. Мы делимся друг с другом многими вещами, в конце концов мы братья, — ответил Босток.

— Ага, как Каин и Авель, — она встряхнула головой. — Если ты знаешь о планах Вайта заставить меня вернуть Рэя, то почему помешал ему? Почему убил мальчика?

Глаза Бостока вспыхнули:

— И позволить Вайту усилить свое вляние на Конклав? Я так не думаю.

У Макс голова шла кругом.

— Как ребенок может усилить влияние Вайта?

Босток вздохнул, как будто бы разговаривал с ребенком.

— У Эймса Вайта были большие надежды и мечты, связанные с его сыном — и была малочисленная, но могущественная фракция внутри Конклава, которая относилась к потенциалу мальчика серьезно. Другие из нас считали, что мальчик слаб — его мать была обычным человеком и предала нас, а отец неудачник. Вся их семья оказывала негативное воздействие на наши замыслы… Так что можно сказать, что я устранил небольшую проблему.

Макс горько усмехнулась.

— Получается, что со всем вашим позерством, ты и этот Конклав ничем не лучше чем обычные люди.

Босток выглядел сбитым с толку и оскорбленным.

— Мелочная ревность, — произнесла она. — Мелочная ревность стоила мальчику жизни.

— Мелочная? — это слово будто вырвалось из Бостока. Внезапно этот спокойный бюрократ превратился в разгневанного демона. — Это семья Вайта обременила Конклав вами, трансгенами! Отец Вайта, этот Сендмен, ведь его же вы все считаете своим создателем, Сендмен потерял контроль над собой и теперь нам нужно иметь дело с толпой мутантов. Эта семейка должна была заплатить за все!

Макс нахмурилась.

— Почему Конклав одержим Сендманом и трансгенами? Какую угрозу мы представляем вашим целям?

Босток моментально превратился обратно в спокойного бюрократа.

— Ты не знаешь, — он казался удивленным. — Ты действительно не знаешь?

Макс положила руки на бедра.

— Чего я не знаю?

Босток надул верхнюю губу, слова презрительно капали из его рта:

— Ничего… ты… не знаешь… ничего.

— Я в замешательстве, Франклин, — сказала Макс. — Я и не думала, что ты обо мне такого высокого мнения.

Босток тряхнул головой, все еще направляя пистолет на Макс.

— Ты даже понятия не имеешь, насколько ты важна…

— Я важна? — … и ты сама пришла ко мне как подарок на Рождество. Но ты опасна. Возможно даже слишком опасна, чтобы брать тебя в заложники…

Он прищурил глаза и нацелил пистолет на голову Макс.

Алек и Джошуа начали подниматься, но она дала им знак оставаться на месте.

— Я так ценна, так важна, — начала она, делая крохотный шаг вперед, — зачем меня убивать?

— Твоя смерть неизбежна, вопрос только в том, где и когда… думаю, что это может случиться скоро.

— Я должна умереть… скоро.

— Да. Знаешь, твоя смерть принесет победу, Макс. Могу я называть тебя «Макс»? «Мисс Гевера» слишком формально для нас теперь, ты так не думаешь? Твоя смерть означает нашу победу.

— Ты знаешь, я всегда считала, что ваши змеиные ребята сильно не дружат с головой, — она преодолела еще несколько дюймов. — Но может ты объяснишь, как смерть простого мутанта вроде меня может быть настолько важной для движения, которое возникло тысячи лет назад?

В его смехе отчетливо слышались истеричные нотки.

— Ты даже не догадываешься? И Сендмен тебе не рассказывал?

— Никогда с ним не встречалась. Он был непутевым папашей, и я с этим смирилась.

С каждой репликой Макс сокращала расстояние между ними.

— Жаль, — сказал Босток. — Он мог бы дать тебе пару отцовских наставлений. Он мог бы посоветовать тебе быть более осторожной.

Она сощурила глаза.

— О чем мы вообще говорим? Я не поспеваю за ходом твоих мыслей, Франклин.

Его рука выпрямилась и дуло пистолета направилось на ее лоб.

— Ты умрешь, это факт… Но учитывая, все неприятности, которые ты нам принесла, думаю, ты заслуживаешь знать, как сильно ты просчиталась.

Она сделала еще полшага.

— Достаточно, — сказал он, подтверждая приговор движением пистолета.

— Где я просчиталась? — не отступала Макс.

Он улыбнулся с какой-то нежностью.

— Макс, макс… ты была единственной… единственной!