Александр Белаш - Роботы-мстители

— Но я хочу забыть об этом, а из него прет вовсю…

— Ты не прав. Вы ОБА хотите об этом забыть и фактически забыли — он стал офицером, ты — классным спецом. Теперь ваш слой — верхний «синий», в перспективе — «голубой»…

— Положим, темно-«голубой».

— Неважно. Вы поднялись своими силами. И тут, как высоко в горах, порой не хватает воздуха. Сознание против, но чувства — чувства хотят вернуться в детство, где все просто и свободно, где меньше условностей и все знакомо. То, что он отвесил эту шутку, говорит не о том, что он хотел оскорбить или унизить, а наоборот — о том, что он хочет с тобой подружиться. Да! Именно так, не гримасничай. Откровенно и наедине — так только в любви объясняются и предлагают дружбу. Вина его лишь в том, что улица и казарма не научили его вежливо знакомиться с парнями. Он повторяет то, что может — уличные шутки с подковырками, с чего часто завязывается разговор. Служебные дела он решает непринужденно, но здесь, с тобой, он невольно пасует и сбивается на старое. Прости его, если считаешь виновным, и — это мой искренний совет — предложи сделать что-нибудь вместе. Хотя бы у Анталя посидеть с пивом.

— А, ты и это знаешь? — Гаст сморщился, но уже незлобно.

— Как шеф, я все должен знать. И кое-что не замечать, — Хиллари улыбнулся, — для блага коллектива.

— Ты серьезно так думаешь… насчет Чака? — помедлив, негромко спросил Гаст.

— Гаст, моя вторая профессия — психолог. Я отвечаю за свои слова, как на суде под присягой.

— Ммммм… я подумаю. Пока я в суд не буду подавать. А что это ты заговорил о приказах, как вошел?

— Так, к слову, — Хиллари поднялся. — Хочу я угодить администрации и написать приказ — «О запрещении употребления в проекте слов „Принц Мрака Ротриа“. За обмолвку — штраф тридцать бассов.

— Уже надоели? — подмигнул Гаст. — Больше не буду, извини. Хотя — это из «NOW» ветром нанесло, само пройдет. Настоящее твое тайное звание никаким приказом не отменишь…

— Это еще какое? — удивленно обернулся Хиллари чуть не с порога.

— Как, ты не в курсе?

— Ну-ка, выкладывай, раз проболтался.

— Кибер-шеф, — с наслаждением произнес Гаст улыбающимся ртом. — Ки-бер-шеф. Владыка и покровитель киборгов, особенно некоторых.

— Негодяи, — устало промолвил Хиллари. — Что мне с вами делать?..

— Любить, — Гаст протянул ему полоску бумаги. — Нас есть за что любить, Хил. Это номер трэка Дорана. Нет, не официальный контактный трэк, а засекреченный, для самых личных контактов. Ни в одном телефонном справочнике его нет, только в блокнотах его друзей. Хочешь поговорить с ним? Пониже — код, который надо набрать, чтоб тебя не выследили. Я все уже приготовил…

Хиллари повертел бумажку в пальцах. Ах, Гаст…

— Ты смог мне угодить.

— Стараюсь, вон из кожи лезу.

— А как дела со «Взрывом»?

— Завтра! — Гаст вскинул руки, защищаясь. — Это у меня отложено на ночь, есть кой-какие мыслишки. Если мне понравится — завтра к обеду я дам эту программу…

— Чаку, — твердо велел Хиллари. — С пояснениями. И ты услышишь от него «спасибо». Без какой-либо моей подначки, обещаю.

— Сводничество — это дар Божий или можно научиться? — кисло спросил Гаст.

— Это составная часть харизмы, — пояснил Хиллари. — Кстати, что ты тут… мннн… пел? Хлип, если не ошибаюсь.

— Он, родной. «Раздача по мордасам», диск третий, — Гаст стал само благоговение. — Мне сказали, что Малютка Кирс идентифицировала Фанка из театра как Файри, первого танцовщика Хлипа! Ты представляешь, что это значит?!!

— Только то, что последние месяцы жизни Хлипа осядут в нашей информотеке, и мы с резьбы сорвемся, соображая, как бы эту ничью собственность пустить в продажу в обход баканарской секретности, — вздохнул Хиллари. — Для начала утешимся тем, что мы ПЕРВЫМИ увидим эти эксклюзивные кадры… если поймаем Фанка.

— Нет, не это, — помотал вихрами Гаст. — Если… если Фанк, то есть Файри, был в студии Хлипа последние полгода — значит, он держит в памяти роковой диск Хлипа. Тот, тринадцатый, объявленный, но так и не вышедший — «На берегу тумана». Хлип в аффекте стер все студийные записи — но не мозг Файри! Он же не был кибер-техником, он наверняка не сообразил! Иначе бы Фанк давно оказался на перезаписи и не был тем, кто он есть сейчас. Все ведь и думали, что кто-то выкрал Файри и Санни, чтоб списать с них «На берегу…», но если б так — вор давно бы продал запись! Это ведь сумасшедшие деньги… А они, оказывается, бродят по Городу без поводка!

Хиллари с горькой досадой подумал: «Зря я вышел из фэн-клуба „Хлип-Гриннин“ и забыл все в суматохе работы. Похоже, я лишил себя этой минуты восторга… и всех лет упования, которые верные хлиперы ждали обретения тайного Тринадцатого Диска, на котором — откровения и озарения кумира, на краю жизни заглянувшего в Смерть. Как далеко все это от меня ушло…»