Олег Сотников - Борьба против Жизни

– Ха, это сейчас он тебе кажется таким. Раньше и на него тянула. Правду говорят, что все познается в сравнении, – справедливость ради замечает Макс.

– Ой, да ладно, как будто сам доволен. Не рассказывай сказки. Даже беглого взгляда по твоей физиономии достаточно, чтобы определить растущий бунт в глазах и недостаток сна под ними.

И зачем я им спрашивается нужен? Вполне могут довольствоваться обществом друг друга. Тоже мне, голубки.

– И чего я согласилась… – завела старую песню Маша. – Сидела бы сейчас в кресле, отдыхала…

– Ну да, читала бы какой-нибудь глупый женский роман, смотрела сериалы и ток-шоу по телику и жарила себе невкусную яичницу, – говорю ей я. Зачем давать кому-то раскисать? Сам не заметишь, как тебя тоска возьмет. – А так у тебя есть прекрасная возможность отведать местных деликатесов, покупаться в лучах славы, победить парочку злостных вирусов, а в перспективе сорвать гран-при.

– Знаешь, Илья, иногда мне кажется, ты сам себя успокаиваешь, но, может, сейчас ты и прав. А насчет гран-при… Ты действительно веришь, что он может достаться нам? – в ее голосе слышится едва ли ни насмешка.

– Маш, шанс всегда есть… Если в него не верить, он, скорее всего не сыграет. А сыграет ли наш… Откуда мне знать? Постараемся в него поверить.

– Язек тоже верил, но теперь нет его в живых.

Звучит это как-то глупо и странно, в тоне присказки с тем незадачливым петухом, оказавшимся в супе. Разница только в том, что судьба Язека мне далеко не безразлична. Зачем воспринимать его только как конкурента, не лучше ли считать его своим другом?

– Не надо так. Все мы живем только раз. И следует делать это достойно.

– Не идет тебе роль проповедника, приятель, – фамильярно хлопает меня по плечу все это время молчавший Макс. – Нет лишнего противника – и ладно, шансов больше, так да?

Я укоризненно молчу. Хочется верить, что этот цинизм наигран и лжив. Или все дело в том, что они не были близко знакомы?

Макс словно не замечает моего молчаливого намека, как ни в чем не бывало разглядывает кончик огромного листа, удобно расположившийся на перилах балкона. Маша о чем-то размышляет, по крайней мере, глядя на ее задумчивое выражение лица, приходишь именно к этому выводу.

Ну что ж, тишина – это тоже разговор.

Наконец, Макс делится с нами своими размышлениями:

– Хотя… вроде о Язеке говорят в основном в хорошем тоне…

– Не все, кто говорит о нем гадости, действительно в них верят, – перебиваю его я.

– Именно. Похоже я не прав. Не стоит говорить об умерших в таком тоне.

– Не в предрассудках дело, главное, что соперники признают его талант и даже не скрывают этого. А это, согласись, редкость.

Макс кивает. Они смотрят друг на друга и принимают решение. Внутренне я с ним заранее согласен: на сегодня хватит. Еще будут задушевные беседы, еще предстоят слезы в подушку и угрозы про себя, это кажется, что они забыты, на самом деле они старше многих поколений и переживут еще не одно.

Пора, наконец, начать… Все время откладывая тренировки, можно так и остаться неподготовленным.

Спускаюсь в холл, и снова я вынужден проходить мимо малютки-Элиза. Не хочется мне смотреть на него, наблюдать за ненастоящей жизнью, фальшивыми событиями, сопереживать глупым кукольным проблемам. В нем ведь нет людей, нет прекрасной любви, долгой дружбы, мимолетного счастья, смешных шуток и веселого смеха. Но зато и нет слепой ярости, давней вражды, непримиримой ненависти, давящего ужаса, старых обид, неожиданного предательства, черно-белой зависти, безысходного отчаянья и горьких слез.

И все же я иду, не глядя на город. Я прекрасно знаю, что в нем сейчас стоит замечательное солнечное утро. Я могу услышать пение птиц, ощутить дуновение теплого по-весеннему ветра, почувствовать себя его жителем. Мне кажется, я могу увидеть их, несуществующих горожан, вежливо улыбающихся, спешащих на работы, садящихся в свои машины и попадающих в заранее спланированные неприятности, аварии, катастрофы…

Могу, но пока не хочу.

Лес был огромным. Он излучал не то далекое величие, не то природное спокойствие и кажущуюся мудрость, все было куда более реальным. Здесь явственно пахло опасностью… ощущение нарастающего напряжения не давало покоя. Идти было сложно. Глядя на лес издалека, я не думал что под такими здоровенными листьями, может что-то расти. Как выяснилось, высокий забор скрывал полноценный густой нижний ярус. Который больше соответствовал совокупности всех трех земных. Опять же, двойная тень не делала это путешествие приятным. И все-таки я упрямо шел вперед, словно зная дорогу и конечную цель этого опасного путешествия.