Тед Уильямс - Море серебряного света

Гора не только теряла детали, она теряла и цвет — или, поскольку вначале она была одинаково блестяще черной, было бы точнее сказать, что она приобретала краски. Земля под ногами, слегка прикрытая черным и ничего не отражающая, почти не изменилась, но неровные пики и каменные колонны стали не такими черными — как если бы кто-то пролил воду на рисунок чернилами прежде, чем он высох. Некоторые из каменных пиков лишь слегка посветлели и стали темно серыми, но по другим бежали полосы других оттенков, фиолетовых и небесно-синих, и даже были намеки на темно-коричневый, цвета засохшей крови.

«Но все это не имеет никакого смысла,— сказала себе Рени.— Виртуальный ландшафт вырождается совсем не так. Если программа перестает работать, некоторые из его компонентов должны работать дольше, чем другие, и, когда детали исчезают, вы получаете эффект проволочного каркаса или чертежа, но цвета не должны стираться. Или расплываться. Это сумасшествие.»

Но разве было хоть что-нибудь нормальным с того мгновения, как они вместе со старым хакером Сингом впервые пересекли границу этого виртуального сумасшедшего дома? Ничто не вело себя так, как должен вести нормальный код.

Рени прищурилась. Вершина казалось совершенно настоящей — даже более настоящей чем тогда, когда они появились на ней — и тем не менее было ясно, что она теряла целостность. Некоторые из торчащих вверх острых выступов стали меньше капли, а там, где ущелья разрезали край долины, каменные края оплыли, как пудинг.

«Это не настоящий ландшафт — и никогда не был настоящим.» Чем больше она вглядывалась в него и в расплывчатое серое небо, совершенно мертвое, как плохая театральная декорация, тем больше он казался похожим на что-то, созданное воображением. Возможно картина какого-нибудь экспрессиониста. Кадр из мультфильма. Сон.

«Да, вот на что это похоже,— подумала она.— И другой незаконченный мир, тоже. Это не настоящие места, а на один из тех ландшафтов, которые мозг изобретает как задник для сна.»

И тут ей в голову пришла мысль, такая же странная и колючая, как статическое электричество, и она обнаружила, что села прямо. Через несколько минут, когда другие идеи присоединились к первой, как намагниченные, ей захотелось обсудить их с кем-нибудь. Она легонько толкнула !Ксаббу. Тот мгновенно проснулся.

— Рени? Моя очередь? Что-нибудь…?

— Нет, все в порядке, просто… просто у меня есть идея. Это именно то, о чем ты всегда говорил. Будто мы лишь чей-то сон, понимаешь?

— Что ты имеешь в виду? — Он стал приподниматься, пока не оказался с ней лицом к лицу.

— Ты всегда говорил, что мы снимся кому-то, верно? И я всегда думала что рассуждения о жизни это... ну, не знаю... философия .

Он усмехнулся.

— Для тебя это звучит как ругательство, а, Рени?

— Не смейся надо мной, пожалуйста. Я всегда признаю свои ошибки. Ради бога, я инженер — по меньшей мере училась на него. И я всегда думала, что всякие философские штучки, вроде рассуждений о жизни, начинаются тогда, когда настоящая работа закончена.

Он посмотрел на нее, вокруг глаз появились веселые морщинки:

— И?

— Я думала об этом месте и о том, как оно похоже на сон. Здесь нет ничего нормального, но во сне это совершенно не важно, потому что ты все время ждешь, что случится что-то важное. И я внезапно подумала, а что если это место чей-то сон?

!Ксаббу поднял голову.

— Что ты имеешь в виду?

— Быть может не сон, но такое же странное и нереальное, как и сон. Почему все то, что ты видишь во сне, выглядит так странно? Ничего полностью не завершено, верно? Потому что твое подсознание не слишком хорошо воссоздает те предметы, которые ты видишь, когда не спишь, или просто ему все равно.

Сэм зашевелилась во сне, потревоженная горячностью тона Рени, и та заговорила шепотом:

— Я думаю, что это место создал Иной. Он имел в виду, что мы обязательно попадем сюда, и выстроил его из собственного сознания, похожим на свой сон. Как Джонас называл это?.. А, метафора.— Высказанная вслух мысль уже не казалась очевидно правдивой. Трудно было представить себе, что ты каким-то образом важен для этого огромного страдающего существа.

— Выстроил из собственного сознания? Но если Иной управляет системой, у него есть доступ ко всему — ко всем этим мирам, и каждый из них совершенен. — !Ксаббу нахмурился, обдумывая ее мысль. — И мне кажется очень странным, что он выстроил нечто совершенно нереальное.

— Тем не менее это так, — азартно сказала Рени. — Он не строил другие миры. Их сделали люди — программисты и инженеры, настоящие люди, которые знают, как выглядит настоящий мир, и как сделать так, чтобы вымышленный мир был похож на настоящий. Но что знает Иной? Это же просто искусственный интеллект некоторого вида, верно? Он видит образцы, но он же не человек. Он знает только общую форму вещей и не знает, что для нас реально, а что нет. Это как будто ты даешь книгу очень умному мальчику, а потом говоришь ему: «А теперь сделай свою книгу». У ребенка есть все буквы, которые ты дал ему, но он не в состоянии написать из них связный рассказ. Так что это будет странная вещь, но выглядеть она будет как книга. Понял?