Пол Ди Филиппо - Рибофанк

Одна из самых больших загадок – как они ухитрялись заниматься сексом. Препятствий было хоть пруд пруди: венерические болезни, трудноизлечимые неврозы, невозможность перемены пола, социальное угнетение естественных влечений. Наконец, секс-рабами тогда были люди, и свое дело они делали «без души», терпя унижения ради куска хлеба.

Вензаболевания сейчас большая редкость. Они не исчезли совсем, и бывает, что преступник намеренно заражает жертву, – но случайно уже ничего такого не подцепить. Помню, в прошлом году мы выследили извра, он распространял нео-коро, болезнь, при которой пенис растет внутрь тела. Эскулапов-психиатров заменили троподозировщики. Пластическая анатомия – это уже покоренная вершина. Законодательство наконец учло естественные потребности (по крайней мере в САС; как в других краях – не знаю), и рынок завален тысячами и тысячами разнообразных домашних любимцев с тысячами и тысячами эротических функций. А сколько дополнительных органов – надо заметить, не всегда полезных – теперь доступно для человека!

Несмотря на все это, осталась горстка хесомагари, «крученых пупков», которых извращенность натуры или бьющий через край темперамент толкают на поиски не одобряемых обществом утех. Одним из них и был Бертран Майр.

Мы скачали все сведения о нем, прежде чем покинуть «Иксис». Майр был сыном Ровены и Бориса Майр, граждан САС, бывших переселенцев, не выдержавших тягот жизни на борту «Водолея», плавучей аркологии и станции ОТЕС у побережья Мадагаскара. Выигранные ими в лотерею койко-места перешли к другим арконавтам, а супруги вернулись в Бостон. Вскоре после рождения Бертрана Борис скончался. Он угодил в разгар войны за территориальный передел между Парнями Из Морга и Тайскими Ребятами в Чарльстауне. Ровена там и живет по-прежнему, она больше ни с кем не связывала надолго свою жизнь. Бертран вырос архетипическим одиночкой: ни друзей, ни партнера, ни кратких любовных связей. Очевидно, такой уединенный образ жизни он вел и после того, как стал полноправным гражданином.

Интуиция сыщика нарисовала мне маменькиного сынка, точную копию своего покойного папаши, разбалованного, изнеженного интроверта. Последние годы своей учебы в школе Майр проявлял наклонности к генной инженерии. Получив в подарок стандартную детскую помесеварку фирмы «Скайос-Нова», он вскоре прикупил на карманные деньги еще кое-какие прибамбасы и научился делать существ уровня кольчатых червей. Он полюбил нуклеотиды и аминокислоты, даже чересчур полюбил. Похоже, о нравственных и юридических границах он имел самое туманное представление. Майр чуть не вылетел из школы, когда в шутку поселил в душевой неспособных к воспроизводству анкилостом. Они были запрограммированы на тридцатидневный срок жизни – но за это время успевали выделить в кишечник своих жертв аналог псилоцибина. После выпускных экзаменов обнаружилось, что скандал с анкилостомами изрядно подпортил ему репутацию. Ни одна приличная фирма не желала принимать его на работу хромоваром, вернее, желающие находились, но требовали, чтобы Майр прошел курс лечения коррективными тропами; вероятно, он всякий раз отказывался. Предпринимателей можно понять: кому нужен работник, не отвечающий за свои поступки? Наконец ему удалось устроиться испытателем в «Иксис», и долгие десять лет он проработал на этой должности, не имея взысканий.

– А потом появилась Пеленка, – сказал К-Март уже в офисе, когда мы заканчивали изучение файла.

– Должно быть, в Майре сработал какой-то скрытый механизм. Так бывает. Человек держится, держится и вдруг из-за малейшего пустяка срывается.

– Поскольку он больше всех остальных разработчиков уделял времени Пеленке, то привык относиться к ней, как к своей собственности. Даже домой брал! А что если дирекция «Иксиса» настояла, чтобы он сам попользовался Пеленкой? Как ты думаешь, это возможно?

Я пожал плечами:

– На то он и испытатель.

– Черт! Благодарение Иштар, что я работаю в админисфере! Короче, он запал на Пеленку и попытался ее приспособить для сексуальных забав. А когда об этом узнало начальство и дало нашему Майру пинка под зад, он улетел суборбитальным транспортом, прихватив изделие. Затем решил позаботиться о том, чтобы никто другой не владел Пеленкой.

Согласно кивнув, я сказал:

– Похоже, нам следует нанести визит полноправу Майру.

– Опять заказывать Змею?

– Нет, Бульдога.

Бульдог – это коктейль из собаки, волка и гиены, разумеется, с толикой человечины. Мы предпочитали брать его с собой на захваты, когда ожидалось сопротивление, от слабого до среднего. А модус операнди Майра и его психологический портрет наводили на мысль, что при аресте он будет вести себя агрессивно. Имея вес в три четверти человеческого, Бульдог способен завалить полдюжины несуперменов раньше, чем вы успеете сказать ему «Цикл Креба!»