Андрей Васильев - Восток и Север

— Понятно — нельзя сказать, чтобы Хохолок обрадовался.

— Кто имеет склонности к сопоставлению фактов и анализу? — снова спросил я.

— Видимо я — поднял руку Нос — Чего писать?

— Будешь классы описывать. Все по очереди и многостатейно. «Класс — маг» и все про мага, от и до. Ну, и так далее. И еще рубрику «Гайд» возьмешь. Каждый выпуск — прохождение подземелья или инстанса. Или еще чего. Разберешься короче.

— Так, ну, а вам двоим отдельное задание — обратился я к Рыбьему Глазу и Вике — Точнее Вик, давай я тебе объясню, а этому ты потом расскажешь.

Рыбий Глаз обиделся. Но вида не подал, отошел. Ну что я могу с собой поделать, терпи. То ли еще будет. Не понравился ты мне…

— Значит Вик, вот тебе телефон, барышню зовут Диана, она любит, чтобы ее называли Ди. Дашь ей номер своей электронной почты, она тебе вышлет кучу всего. Из этой кучи ты и вон тот дятел ежедневно должны выбрать все то, что вам покажется интересным. Не мудри — что чуть-чуть заинтересовало — в кучу. Во вторник мы сядем втроем — ты, я и этот гоблин и отсортируем всю то, что вы насобирали. Понятно?

— Ну да.

— Я тебе высылаю телефон Ди и свой телефон — звони в любое время. А сейчас пошли.

— Куда?

— Странный вопрос. Я тебе начальник?

— Начальник.

— Ну вот. В соседний кабинет пошли, употреблять тебя буду!

Молодец девчонка, чуть покраснела, но уже нормально реагирует.

— Ой, да ладно. Только обещаете.

— Плюс десять балов тебе. Пошли по редакции, знакомить тебя буду. На тебе еще техническая сторона. Так Рыбий Глаз.

Молчание.

— Ты — я подошел к Стройникову и ткнул его пальцем в грудь.

— У меня имя есть. Или фамилия — хмуро сказал тот.

— Были бы. Если бы вел себя по-людски с самого начала. А теперь ты их должен заслужить. А если не нравится — так дверь все еще открыта и ждет тебя.

Рыбий Глаз промолчал, а молчание — знак согласия.

— Так вот. Пока мы ходим проверить работоспособность всей оргтехники, разобрать канцтовары и вообще выяснить чего у нас есть, чего нет. Вопросы?

— Мы поможем — подал голос Хохолок — Один хрен делать нечего пока.

— Валяй. Если чего — внутренний системщиков — 126.

Не стану описывать следующие полтора дня, они были насыщены хождениями, раскладываниями, перетаскиваниями, знакомствами, но к вечеру субботы вроде все устаканилось. Юниоры остались в редакции, а я поехал домой. Они молодые, у них силы есть, а у меня нет. Мне надо регулярно есть и спать.

Я вошел в квартиру и только шагнул за порог, как зазвонил мобильник.

— Але, Киф, это Зимин.

— Добрый вечер.

— Ну да. Киф, в понедельник часов в двенадцать будьте на работе обязательно.

— Хорошо. А что такое?

— Да ничего, просто возможно наш безопасник подъедет, помните мы говорили?

— Хорошо.

— Как молодые?

— Ну как. По зубам морально съездил всем — забегали.

— Это правильно. Все, отбой.

Я убрал трубку в карман и понял, что не хочу ни есть, ни спать. Вот такое свинство. Я посмотрел на часы — около девяти. Ладно, коли ничего не хочу — пойду гляну как там плавание. А ну как уже на дне морском лежу и меня раки харчат?

Я лег в капсулу и вошел в систему.

Я не лежал на дне морском, и водоросли не оплетали мои ноги. Я стоял на берегу Великой Реки и солнце начало садится в ее волны. За спиной был лес, передо мной речная гладь. «Светляка» нигде видно не было. Убежали деревянные лошадки, пароходики бумажные уплыли…

— Сходил за хлебушком — присвистнул я и открыл карту.

Я не доплыл до Монтрига порядочно — где-то на день пути. Я посмотрел, что есть рядом — может куда дойти можно, чтобы хоть у надгробия зафиксироваться. Не приведи Господь, грохнут. Оказалось, что в часовой доступности от места, где я оказался, есть только один населенный пункт. Под названием Снэйквилль.

Ну, что-то такое я и ожидал. С моим-то цыганским счастьем рассчитывать на кренделя небесные глупо. Если есть возможность попасть в место, от посещения которого все меня усиленно отговаривали, то я в него непременно попаду.

Я еще раз посмотрел карту. До ближайшего населенного пункта на глазок полдня пути. До Снэйквилля час. До темноты часа полтора.

«Надо идти в Снэйквилль» — решил я — «На край приду туда, и логаут нажму. Там всякая дрянь, говорят, только по ночам творится».

Лес тут был не такой, с каким я привык сталкиваться. Буреломный был лес. По сравнению с каким-нибудь Флатриджем и его интеллигентским леском — тайга красноярская против германского леса, да и только. Я преодолевал завалы, перелазил через упавшие стволы и продирался сквозь кустарник — в целом испытывал сомнительные туристические радости.