Кир Луковкин: Пешка и королева

Марк бездумно смотрел в противоположную стену, щупая взглядом каждую выбоину. Воспоминания вламывались в поток мыслей, как нос траулера в толщу льда. Лица, образы, силуэты. Недодуманные мысли, незаконченные поступки, все с приставкой «не». Привет от какой-то королевы. Что за королева? В городе может быть только одна, и то, она не реальней привидения. Бессмыслица…

— Экспедитором? — бесцветным голосом спросил клерк в отделе кадров, бегая глазами по строчкам резюме.

— Ну да, — сказал Марк.

— Срок действия вашего паспорта истекает через четыре дня, вы в курсе?

— Да.

— Вредные привычки?

— Нет.

— Состояние здоровья?

— Удовлетворительное.

— Притязания к уровню оплаты?

— Я открыт для предложений.

Клерк что-то черкнул карандашом в резюме.

— Хорошо. Вы занесены в нашу базу данных. Как только мы примем решение, сразу же свяжемся с вами. Только вот паспорт…

— Как истечет срок действия, так сразу же и поменяю, — пожал плечами Марк, — по-моему, это не проблема.

— Ну да. В общем, всего наилучшего, — клерк растянул губы в вымученной улыбке.

Марк вышел на улицу, подсчитывая в уме убытки — на проезд, покупку информационной полосы, распечатывание резюме. Это было уже двенадцатое собеседование за последнюю неделю. Осечку в данном случае он понял уже с первых секунд появления в фирме — по лицу того «белого воротничка». Случалось, что он подходил по всем параметрам, и не брали. В некоторых организациях его готовы были принять, но он всякий раз просил время, чтобы «подумать». Мизерного пособия по безработице совершенно не хватало на пропитание, не говоря уже о плате за комнату, услуг водопровода, отопления и предоставления энергии. Тем более жил он не один.

Вика ничего не умела делать по дому. Между тем, нужно было постоянно следить за чистотой одежды, хоть иногда убираться в комнатах и готовить пищу. Если уж быть честным, Вика вообще мало что умела. Только сидела весь день у компьютера, создавая программы, общаясь с неведомыми друзьями, решала неведомые ему, простому рабочему парню с окраины задачи. Хрупкая девочка с невыразительными чертами лица и почти прозрачными глазами, в которых отражался этот невзрачный мирок. Слишком серьезная, слишком умная, слишком… не такая, как все. Поэтому Марк не мог позволить себе роскошь наподобие круглосуточной сменной работы с дежурствами по три-четыре дня. Нужно было что-то, недалеко от дома, чтобы после работы не задерживаться, чтобы зарплату платили вовремя. Марк понимал, что это из разряда утопий. Но продолжал с какой-то звериной упорностью рассылать свои резюме в конторы по соседству, зная, что никогда его туда не возьмут. Посочувствуют — да. Посоветуют обратиться вот сюда и вон туда — возможно. Не обратят внимания — наиболее вероятно. Пошлют подальше — почти предсказуемо. Но на работу не возьмут. Потому что он — третий сорт.

Марк смотрел на несущиеся по автостраде машины. Машинами управляли люди. Людей контролировал Оракул, над которым курсировало недремлющее ОКО-17 Ап-тауна. Оракул вроде бы отчитывался по итогам финансового года перед Президентом и Сенатом страны, которые в свою очередь и шагу не могут сделать без некоего Молоха — самого главного центра обработки информации. Существует еще объединение каких-то наций. Цепочка тянется вдаль, и конца ее не видно. Марк смутно припоминал лицо главы государства. Ни одного из сенаторов ему увидеть, как-то не довелось. А, собственно, зачем? Жизнь течет своим чередом. Люди работают и отдыхают; отдых сладок, потому что он наступает после изнурительной работы, работа делается потому, что приносит удовлетворение и после нее наступит законный отдых. И таков мировой порядок до конца времен. Ты либо крутишься как белка в этом гигантском колесе, либо вылетаешь из него. А вот запрыгнуть обратно, весьма нелегко. Подстроиться под общий ритм и вписаться в этот сумасшедший танец. Безразлично-чудовищный и в то же время величественно-прекрасный.

Когда-то одна из таких вот машин преподнесла Марку сюрприз, кардинально изменивший его нехитрое житье электромонтера.

Первое видение накрылось вторым. Загородное шоссе, залитое июльским солнцем. Влетевший в дерево «минивэн». Смятый в гармошку от удара капот. Навалившийся на руль человек, весь в крови. Рядом женщина, с проломленным черепом. Руки безжизненно покоятся на коленях. Голова откинута назад, рот открыт в немом крике. Красоту женщины уродует страшная рана. Правая задняя дверь машины распахнута. Вещи в беспорядке раскиданы по сиденью. Сколько он стоял так, в полной тишине, пытаясь осмыслить происходящее? Затем он увидел девчонку, в нескольких десятках метров, под деревом. Девчонка словно проявилась там как изображение на черно-белой фотобумаге давних лет, спокойно сидела и смотрела на машину и на приближающегося к ней с наплечной сумкой негра, который испуганно спросил, цела ли она. Она совершенно ровным голосом говорит, что да, и что ей хочется уйти отсюда. Негр хлопает смешными разноцветными глазами. Вид у него глупый. Он протягивает крупную мозолистую ладонь и говорит: «Пойдем». Она встает, берет его под руку, и оба быстрым шагом удаляются с места аварии в сторону ферм.