Дем Михайлов - Ярость богов

— Хуто-хуторя-я-я-нка-а-а… — задумчиво протянул я и вновь повернулся к забору, за которым начиналась территория Рэйвендарка. Ох, чувствует мое сердце, несладко мне там придется.

Одно хорошо — рядом со стоящим на покрытых мхом сваях домом в траве виднелась плита локации возрождения. Если меня грохнут, то появлюсь именно здесь. Не придется слишком уж далеко бегать голышом за своими вещичками и за мешком со стеклотарой.

И именно по этой причине — опасения быть убитым в топях Рэйвендарк — я буквально заставил себя оставить легендарные предметы в ЛК. Нет уж. Честно говоря, больше всего я боялся не смерти от рук игрока-агра. Нет. Я банально боялся угодить в гиблое место и утонуть в болотной жиже. Учитывая тот факт, что «умру» я далеко не сразу и успею довольно сильно погрузиться, моя мертвая тушка со всем снаряжением останется глубоко в трясине. И что тогда? Нырять?

Ага… я не ахилот. Я дебил.

Почему? Да потому что подобные локации по умолчанию считаются проходимыми и относительно безопасными только при командной игре. Болота мира Вальдиры если и отличаются от болот реального мира, то только в худшую сторону. Они гораздо мрачнее, страшнее, глубже и населены всяческой пакостью. И если тебя засосет в трясину, вытащить тебя сможет только другой игрок, вовремя подавший руку помощи. Ну или успеть использовать свиток телепортации. Но если постоянно использовать свитки при малейшем намеке на опасность… ничего толкового не добьюсь. Шаг вперед — два назад. Не пойдет. Уж лучше рискнуть и побарахтаться.

Вот по этим причинам я и оставил все ценное в личной комнате. За спиной рюкзак, набитый склянками с разноцветными зельями, руки пусты, а за пазухой мирно посапывающий Тиран. Мой изящный белый камзол не совсем подходил для лазанья по болотам, но тут уж поделать было нечего. Из оружия — собственные заклинания, заряженный молниями жезл и пара свитков с боевой магией высшего ранга.

Еще раз оглядевшись по сторонам, я поднял голову к небесам и тоскливо завыл:

— Хозяева-а-а-а-а… ау-у-у-у…

Из-за угла высунулась косматая харя.

— Че тебе?

— Мне бы шест подлиннее, — с надеждой спросил я. — Не найдется? Я заплачу.

— Шобы по болоту шастать?

— Ага!

— Есть, как не быть. Вона, из забора любую жердину выдергивай, и будет тебе шест, шобы дно щупать… и надгробие, как утопнешь… а утопнешь непременно.

— Вот спасибо тебе, добрый хозяин, — «ласково» улыбнулся я. — Прямо выручил. И советом одарил.

— Чаго уж там… бери… — не заметил моего сарказма хуторянин и, испустив продолжительный зевок, добавил: — А ведь есть такая обувка, чтобы, значится, по воде ходить и не топнуть! Тебе б такая не помешала!

— И не говорите! — встрепенулся я. — Не продадите?

— Тю! Так у меня-то откуда? Люди говорят… брешут поди… ну, бывай, иноземец!

— Ых… Чтоб тебе… счастья в жизни побольше, добрый хозяин… — выдавил я и направился к забору.

Тут хозяин не соврал — забор весь состоял из косо воткнутых в сырую землю палок. Выдергивай любую и вот тебе готовая слега. Что я и сделал, обзаведшись достаточно длинным посохом. Как оружие его использовать глупо, а вот для остального вполне подойдет.

Минимум снаряжения получен, теперь осталось самое главное… и далеко ходить не надо, все под рукой.

Сразу за забором обнаружился пологий земляной бугор, покрытый желтоватой травой, среди которой виднелось несколько крохотных цветков. Над всем этим «живописным природным великолепием» витало штук пять разноцветных бабочек. Ага… типа нектар жрут. Особо я никуда не торопился, поэтому решительно ухватил спящего волчонка за шкирку и, несмотря на его недовольное ворчание, вытащил звереныша на божий свет.

— Хватит спать, — попенял я своему питомцу, который за время «гнездования» у меня за пазухой вырос вдвое. В буквальном смысле. Смешной комочек шерсти с бусинками глаз превратился в длиннолапого щенка. Не изменилось, пожалуй, только выражение морды — осталось такое же сонное и недовольное.

На мой выговор волчонок ответил презрительным фырканьем и, шустро орудуя лапами, попытался забраться мне в камзол. Нет уж.

Я опустил Тирана на землю и, не обращая внимания на обиженное поскуливание, ткнул пальцем в одну из бабочек:

— Давай. Ату ее, ату.

Принюхавшись, черно-белый волчонок оскалил заметно увеличившиеся клыки и кинулся на порхающую бабочку. Короткий неуклюжий прыжок — и челюсти сомкнулись на крыле насекомого. Бабочка дернулась и… вырвавшись из зубастого капкана, полетела дальше как ни в чем не бывало!