Юлиана Лебединская: Архив пустоты

– Завтра и выясним, сумеет или нет.

– Мы дадим тебе с собой еды на первое время, одежду, золото – оно во все века ценилось. И метлу, разумеется.

Костя легонько сжал её ладони. Удивительно, что он не обозлился на неё, не обвинил – вполне справедливо – в смерти сестры. Впрочем, Дворники вообще народ необычный.

– Ты же понимаешь, на что идёшь? – Дядя Иван смотрел сурово. – Мы не сможем тебе ничем помочь. Неизвестно, что тебя ждёт в двадцать первом веке, возможно, пропадёшь сразу же. Да и вообще, нет гарантии, что доберёшься туда благополучно.

Марина улыбнулась.

– Ждёт удача. Пусть не сразу, но она повернётся к нам лицом обязательно. Я верю. В Сэлу, в её видение и в себя. Но меня беспокоит другое. Если я изменю прошлое, не случится ли так, что я сотру Спирари? И всех вас?

Бородач приобнял её за плечи.

– Может, и сотрёшь. А если не ты, то уж Лорд и его последователи точно. Но что такое несколько десятков, пусть даже сотен жизней по сравнению с судьбой человечества?

Марина кивнула.

Бодрая улыбка, прямой взгляд. Нельзя, чтобы дядя Иван почуял, что у неё на душе. А там – страх. Мерзкое предательское чувство. Как будто что-то теряется безвозвратно.

Не думать об этом.

Она не имеет права на сомнения и раздумья. Если испугается и отступит, значит, спирарцы столько лет боролись зря. Значит, её отец, Огней, Ярослава, Андрей, Аниша – и сколько ещё хороших людей? – погибли напрасно. Бодрая улыбка, прямой взгляд. Ничего страшного на самом деле. Всего-то и нужно – нырнуть на четыре века назад. Найти жильё. Устроиться на работу уборщицей. Отыскать потенциальных Дворников…

– Хорошо, дядя Иван. Я всё поняла. А сейчас пойду, пожалуй, мне надо выспаться.

– До завтра, Марина.

Она пожала руки друзьям и пошла к дому, за ней тенью скользил белый хищник по имени Кларк. Марина глядела в необычайно ясное ночное небо и старалась почувствовать мысли волка, чтобы только не думать о завтра.

Завтра.

Светлое завтра.

Снежинки таяли на чёрных кудрях. Их сёстры кружили в воздухе, опускались на асфальт, покрывая его прозрачным зимним ковром, который тут же украшался цепочкой следов. Но Марине не было дела ни до снеговых ковров, ни до следов – и то и другое нещадно сметалось проворной метлой. Как и чёрная, абсолютно не уместная на чистом снегу лужа – отпечаток вчерашней аварии. Вечерние прохожие, спешившие в метро, оборачивались, с интересом её рассматривали. Марину, а не лужу. Хотя она бы предпочла, чтобы хоть кто-то обратил внимание именно на ячейку, вместо того чтобы о глупостях разных думать. Зелёный юнец попытался с ней флиртовать, абсолютно неуклюже и неумело, солидный мужчина в кожаном пальто спросил, сколько ей платит ЖЭК, и, не дождавшись ответа, предложил подработать в другом месте – более уютном и тёплом, две тётки, проходя мимо, презрительно фыркнули.

И лишь один парень наблюдал за Мариной молча, на расстоянии. Минут пятнадцать уже рассматривал её с остановки, два автобуса пропустил, замёрз, аж приплясывает. Но подойти не решается. Хотя… Вот, кажется, идёт. Если и он сейчас непристойность предложит, получит метлой по голове. Нет, не должен. Не похож… Парень приблизился, потирая замёрзшие руки в серых перчатках, посмотрел на неё пристально и выдохнул:

– Девушка, вам помочь?

Марина вгляделась в раскрасневшееся смущённое лицо, в голубые глаза и дальше – за грань видимого. Похоже, она не ошиблась. Дворничка мысленно поздравила себя с находкой и медленно ответила:

– Пожалуй, да. Помоги.