Юлиана Лебединская - Архив пустоты

Ответом ей стал отчаянный волчий вой.

На следующий день в большой овальной пещере, звавшейся Центральной, собрался совет Дворников. Первым взял слово неизменный спутник Риты – Алан, наконец-то Марина выяснила его имя.

– Это всё из-за неё, – и ткнул пальцем в сторону, где сидели они с Костей. – С тех пор, как она здесь появилась, начались неприятности. Сначала Спирари исчез из будущего, потом шпионы пришли по её следу. Почему мы должны верить, что она не знала о маячке? Эту женщину опасно оставлять на базе, она нас всех погубит. Люди Лорда теперь легко нас вычислят.

– Уже вычислили, – сказал дядя Иван.

– А ты небось опять начнёшь рассказывать про ключи и замки? Так вот что я скажу. Она – не ключ! Она – отмычка, причём не наша, а Лордова. Я не желаю, чтобы Марина Гамильтон ещё хоть один день оставалась в Спирари! Кто за то, чтобы изгнать её? Поднимите руки.

– Не надо рук. – Марина вскочила на ноги. – Вы абсолютно правы: я принесла вам несчастье. И мне очень больно от этого. Я ухожу, немедленно, чтобы больше никому не навредить.

– Все высказались? Наигрались в «совет кураторов»? Может, не выгнать, а сразу деактивировать «шпионку»? – Дядя Иван вышел на середину продолговатого зала, пока Константин усаживал на место готовую бежать куда глаза глядят Марину. – А теперь меня послушайте. Долгие годы мы только и делаем, что чистим грязь за нашими «светлыми строителями». И за все эти годы не получили ни единого результата. Ни-е-ди-но-го! Сколько бы ни старались, в будущем всё оставалось по-прежнему. До недавнего времени. С приходом Марины ситуация зашевелилась. Да. Изменилась она к худшему. Но иногда любые перемены лучше, чем ничего. Мы расшатали маятник, сейчас он качнулся в сторону «минус», но, кто знает, может, вчерашние беды обернутся удачей завтра?

– Если бы могли пробиться в прошлое! – воскликнул второй спутник Риты. – Предотвратить этот чёртов эксперимент.

– Ты же сам знаешь: ни к чему это не приведёт. Опускались мы во времена обдолбов не раз, видели векторы. Если убрать эксперимент Гамильтона – Брута, человечество отупеет окончательно, Наукоград разрушат, а Спирари не появится никогда.

– Значит, глубже надо идти. В то время, когда квантеров ещё в природе не было, в век, например, двадцать первый. Там чистить. Да знаю я, дядя Иван, что ты скажешь. Что не пробиться через Пустоту, что слишком глубоко и опасно, но я считаю, нужно пробовать. Пытаться снова и снова. И Андрей в это верил.

– Неужели мы не пытались? Сколько наших там сгинуло, помнишь? И следов не осталось. Я сам три раза чуть не пропал – возвращался с полпути.

– Простите. – Марина подалась вперёд. – Что значит…

На неё никто не обратил внимания.

– Мы что-то не так делали! – разорялся Ритин спутник номер два. – Нужно ещё раз всё проанализировать: почему она нас держит? В теории Томински никаких ведь ограничений на глубину перемещения нет! Что тогда мешает пройти через Пустоту?

– Сто раз уже анализировали…

– Да что такого в вашей Пустоте?!!

Дворники наконец услышали Марину, повернулись к ней. Кто-то фыркнул, кто-то невесело засмеялся, кто-то забубнил неразборчиво. Дядя Иван поднял руку, призывая к тишине, потом заговорил:

– Пустота – это словно нирвана, только лучше. Ты растворяешься в ноосфере, а она – в тебе. Не остаётся ни боли, ни тревог, никаких других чувств. Становится настолько легко… Ты не помнишь ни друзей, ни родных, ни мира этого, который спасать надо. Ты везде и нигде, и тебе хорошо, как никогда прежде. Оно так затягивает, словами не передать. Ты не понимаешь, зачем тебе куда-то идти, к кому-то возвращаться… Хочется навсегда остаться там. Говорю же, за волосы себя вытаскивал.

– Бред какой-то! – Марина тряхнула головой. – Я была там. Полтора проклятых года проторчала в самой что ни есть пустой Пустоте. И уж поверьте мне: ничего хорошего я там не увидела! Тошнит, если честно, при одном воспоминании.

И стало тихо.

На подготовку ушло четыре месяца. Марина училась управляться с метлой, штудировала историю двадцать первого века и погружалась в Пустоту – с каждым разом всё глубже и глубже. Больших трудностей у неё это не вызывало. Разве что приходилось перед каждым прыжком преодолевать отвращение. Полтора года небытия подействовали словно прививка.

– Вот оно, – пробормотал дядя Иван в воцарившейся на собрании тишине. – Вот о чём говорил вектор. Ты – единственная, кто был частью Пустоты и вернулся. Если кто и сумеет пробиться сквозь неё, то это ты.