Сорник - Никого над нами

– Кто говорит?! - с запозданием спросил Гордеев, внезапно соображая, что квакающий звук - это выстрел.

Подержал трубку возле уха, пытаясь вспомнить, кому принадлежал голос. Вспомнил: ему звонил Саша Веничко, бывший старлей, бывший опер группы "Альфа", с которым он участвовал в последней операции. Что он хотел сказать этим: "Тебя тоже на…"? Найдут? Кто?

– Пассажир, заходите в самолет, - сказала дежурная по посадке.

Гордеев очнулся, спрятал мобильник, поднялся по трапу последним. А в самолете ему показалось, что на него сквозь прорезь придела глянула сама Смерть.

Не показав, однако, виду, что заметил оценивающие взгляды (снова инвалиды-спортсмены, интересно, чем он их так заинтересовал?), Гордеев сел на свое место, посидел в расслабленной позе, прислушиваясь к предполетной суете бортпроводниц, потом взялся за трубку мобильного.

На первый звонок никто не откликнулся. Зато ответили на второй:

– Слушаю, Петрович.

– Солома, - заговорил Гордеев так, чтобы его никто не услышал, - мне только что позвонил Веник…

– Он и мне вчера звонил, утверждал, что за ним следят.

– Похоже, его накрыли.

Пауза.

– Кто?

– Не знаю. Урмас молчит. Обзвони всех наших и будь осторожен.

– Хорошо.

Гордеев откинулся на спинку сиденья, закрыл глаза.

Вспомнилась последняя операция, в которой ему предложили участвовать в качестве командира группы. А задание выдал не кто иной, как сам Бугор, то есть генерал Чернавский, начальник Управления спецопераций Службы разведки Минобороны. Несколько лет назад Гордеев и сам служил в Управлении, дошел до полковника, но вынужден был уйти на покой, получив ранение.

"На покой…"

Гордеев усмехнулся. Как оказалось, покой таким, как он, и в самом деле только снится.

– Есть дело, Иван Петрович, - сказал Чернавский; он пригласил гостя к себе на дачу, расположенную в двадцати километрах от Москвы. - Знаю, что ты списан вчистую, но только ты способен его провернуть.

– Что за дело? - полюбопытствовал Гордеев вопреки воле.

В свои сорок восемь он не чувствовал себя стариком, несмотря на былые раны, и был уверен в своих силах, как и прежде, в молодости.

– Ты что-нибудь слышал о работе Федерального следственного комитета?

Гордеев помолчал немного, озадаченный вопросом.

– Кажется, комитет создан пару лет назад…

– Три года тому, в две тысячи седьмом. Так вот, у нас есть данные, что его начальник работает на государственно-криминальную структуру "Купол".

– Ну и что?

– Все материалы я тебе дам. Его надо убрать. Он сосредоточил в своих руках такую власть, что ни "контора", ни президент не могут с ним ничего сделать. По сути, он контролирует всю страну.

– Ни больше, ни меньше, - усмехнулся Гордеев.

– Ни больше, ни меньше, - развел руками Чернавский. - Возьмешься? Группу мы тебе подберем. Техническое сопровождение обеспечим.

– Я не киллер, - покачал головой Гордеев.

– Когда ты узнаешь, какие делишки проворачивает господин Миркис, поймешь, что иным способом его не остановить. Правовых мер не существует. Почитаешь, подумаешь, потом позвонишь.

Гордеев думал три дня, взвешивая решение. И согласился.

Через три месяца после этого разговора начальник Федерального следственного комитета генерал Миркис погиб на острове Новая Земля. Вертолет, в котором он летел из Диксона на северный мыс острова, к строящемуся на шельфе нефтяному терминалу, потерял управление и вынужден был приземлиться на краю болота.

Как оказалось, по нему было сделано два выстрела - один, когда он был еще в воздухе, второй - когда он сел, - из снайперской винтовки крупного калибра ТОЗ-7. Одна пуля попала в двигатель, вторая прошила борт вертолета аккурат в том месте, где сидел Миркис. Эта же пуля пробила и грудь генерала. Скончался он практически мгновенно.

Лишь позже стало ясно, что среди сопровождающих генерала лиц был наводчик, руководивший снайпером высокого класса, а следователи ФСК, "вылизавшие" впоследствии место приземления вертолета, обнаружили там следы трех человек…

Гордеев очнулся, услышав голос бортпроводницы: объявили посадку.

Снова спины коснулся чей-то колючий неприятный взгляд.

Спортсмены-инвалиды? Или кто-то еще? И не означает ли это, полковник, что тебя ведут?

Гордеев встал, прогулялся до туалета, прислушиваясь к своим ощущениям.

Никто, кроме проводницы, не обратил на его поход никакого внимания. Хотя при этом психологическое ощущение взгляда в спину сохранилось. Все-таки за ним следили, это становилось очевидным.