Джефф Нун - Пыльца

– Я не хочу его сердить, – говорит Крекер. – Просто я говорю тебе, что боюсь. Кто-то нас обнаружил. Персефона, мне страшно. Я боюсь, что Белинда знает о нас… о нашем…

– Я хочу, чтобы ты позаботился о ней, дорогой.

– Я? Как позаботиться? Я… Что ты имеешь в виду?

– Искорени ее.

– Только не надо снова, пожалуйста. Я уже пробовал один раз. Не получилось. Тогда я отправил за ней хорошего полицейского. Но даже этот

преданный пес провалил дело.

– Иди ко мне, дорогой. Дай мне обнять тебя. Скоро я покажу этому несчастному городу свою силу.

– Что это значит?

– Продолжай наблюдать, мой садовник. Я накачаю людей наслаждением. Завтра я создам себе новый дом. Мелочная жизнь людей этого города переменится. Их захватит сон. Эта Белинда скоро исчезнет с лица земли, поверь мне. Мои цветы найдут ее. А потом ты сделаешь свое дело, потому что я не могу ее тронуть. И ее мать, Сивилла Джонс. Ты должен убить их обеих. И я не прощу еще одной ошибки, слышишь?

– Понял.

– Что ты понял, сладость моя?

– Что ты не простишь мне ошибки.

– Что ты должен сделать?

– Убить Сивиллу и Белинду,

– Ты должен закончить их историю.

– Закончить их историю.

– А потом мы будем в безопасности… и станем наслаждаться друг другом. Иди ко мне, почувствуй, как ты мне нужен.

Лепестки раскрываются и закрываются…

Крекер забирается в шкаф. Он не может остановиться. Благоухающая любовница раскрывается перед ним. Ее живот показывается из земли. В вагине растет цветок. Его лепестки, розовые, влажные, раскрываются и закрываются. Рыльце разделяется на две половинки. Крекер опускается на нее, погружая пенис в тугое отверстие. Лепестки Персефоны сжимают его член, открываясь, закрываясь, открываясь, закрываясь… Естественный ритм, происходящий из самой земли, выжимает сок из ствола. Крекер в раю.

Рай цветет и пахнет потом.

Южное кладбище. Суббота. Полночь. Могила Койота. За деревьями дышит темнота. Каменный памятник псу-драйверу совершенно покрылся цветами. Они прячут изображение, лепят из своих лепестков другое. В могильной почве много питательных веществ, отданных разлагающимся телом.

Подарок Белинды, орхидея.

Из могильного холмика пробивается новый росток. На нем мгновенно распускается искрящийся цветок. Лепестки сливочно-белые с темно-темно-коричневыми пятнами.

Назовем его цветик-далмацветик. Да пребудет с тобой дорога.

Тусклый свет, падающий из оконца под потолком, трепещет на поверхности воды и отражается от мраморных колонн, уходящих в тусклую воду. Дрожащие тени мерцают вокруг юной девушки, чье обнаженное, расчерченное улицами тело принимает отблески света и превращает их в движение сияющих перьев. Перьев, опадающих с подземных крыльев.

Подземный бассейн в Ботодоме, Дворце Гамбо, вычищенный и отремонтированный нелегальными жильцами. Раннее-раннее утро, воскресенье, все спят, кроме одинокого пловца.

Дрожат тени, и плавает Бода.

Отмечает свой день рождения.

3;50 утра, воскресенье. Телефон вырвал меня из нервного сна. На другом конце линии – голос Голубя…

– Приезжай в отделение, Сивилла.

– Ты же знаешь, мне туда нельзя. Что случилось?

– Крекер исчез. Давай сюда.

Я проверила, как дела у Сапфира, а потом спустилась к «Комете».

Крекер сидит в машине напротив дома Сивиллы Джонс, пьет маленькими порциями бумер, просто чтобы держать себя на грани. Ничем нельзя пренебрегать после двух проваленных попыток порадовать Персефону.

«Как далеко смогу я зайти?» – спрашивает он себя. «До конца, Вафля», – отвечает он. Высвобождает пистолет из кобуры.

Пыльца плывет во тьме, золотая и вездесущая.

В доме Сивиллы включается свет.

– Вот оно как!

Парадная дверь открывается, и Сивилла Джонс идет по аллее к своей машине. Крекер смотрит на нее с другой стороны улицы.

– Блядь. Куда она собралась? – бормочет он. – В такую рань?

Он поднимает пистолет и прислушивается к нежному жужжанию – это, автоприцел ловит идущую женщину, хорошего копа. Палец Крекера пытается нажать на спуск, но соскальзывает.

– Бля!

У него не получается. В любом случае, не сейчас. Он не может перестать видеть в ней копа и женщину, которую знал много лет.

Незнакомцев убивать проще.

Крекер решает сначала дойти до конца другой дороги, той, которая ведет к Белинде.

Томми впустил меня в полицейский морг, туда, где на полу грудой мертвого мусора лежал робо-Шкурник;

– Что с ним случилось?