Джефф Нун - Пыльца

– Ты не сможешь, Берликорн, – звала я через крошечные остатки Тени, над распадом которой он просто смеялся, и махал дронтовым жуком, чтобы поиздеваться над моей слабостью. И своей крошечной гаснущей Тени я поклялась тогда наказать властелина сновидений, если только смогу. И послала прядь тугого дыма, который еще оставался в жуке; прядь дыма, которая обернулась вокруг руки Берликорна, а потом сделала стремительное движение, вырывая жука из его захвата.

Все это время дурные сны собирались в моей душе, стремясь затащить меня под/в нафтоцветное море куроидных магнитов и смех лобстеризованных вторников.

Мой черный жук оказался на свободе. Мой локон дыма завивался вокруг тела Берликорна и в конце концов добрался до постели Алисиных страданий. У меня не было времени на раздумья, и я вогнала мой дым глубоко Алисе в рот, а вместе с ним – дронтосекомое. Алиса немного поборолась. Совсем немного, как будто с радостью принимала конец своей истории.

Берликорн задыхался, и мне нравилось это слышать. Как задыхается сон.

Белый кролик проклинал историю, которая завела его в пекло опасности. Он исчез в дверях, наговаривая свою классическую присказку:

– Ай-ай-ай! Я опаздываю!

Берликорн подошел ко мне.

– Ты что творишь?

В его голосе слышалось сомнение.

– А ты как думаешь? – парировала я. – Убиваю Алису в Стране Чудес, ни больше, ни меньше. – Я протолкнула жука глубже, невзирая на слабые протесты Алисы, вниз, сквозь сопротивлявшиеся мышцы горла, пока жук не достиг ее желудка. – Ты ведь так же убил Койота? А теперь твоя милая, любимая Алиса почувствует то же сжимающееся дыхание. Теперь в ней Иммунная Тьма, и это сновидение сейчас умрет. Ты же этого хотел?

– Ты не сможешь, – прошипел Берликорн, пытаясь ухватить мою Тень пальцами. Теперь, соединившись с дронтовостью, она была сильнее сноплоти, и пальцы Берликорна сжимались вокруг пустого дрожащего тумана. Все его злые сны порхали у меня в голове, как потерянные птицы, испуганные нежданной слабостью, промахнувшиеся мимо гнезда…

– Это все нереально, – сказала я ему. – Это не Страна Чудес, и это не Алиса. Этот мир – просто остатки твоего жалкого сознания, мятущегося в поисках пищи.

– Не… Не убивай ее.

– Верни меня назад, Берликорн. Покажи мне, кто она на самом деле.

Берликорн помахал руками в воздухе, и через половину спящей секунды мы были в столовой. Дождь еще шел. Берликорн вернулся в свое кресло, а я снова всосалась в тело Белинды. Койот еще балдел от мяса во рту, а Сапфир играл рыболовными крючками с рисовым червем. На столе в захвате моей дочери дрожала Персефона. Цветочная девочка отыгрывала роль Алисы в воображаемой Стране Чудес. Белинда держала девочку одной рукой за горло, а из второй руки лился поток тенедыма, исчезающий во рту Персефоны.

Дронтосекомое, вошедшее глубоко в тело Персефоны.

– Прошу… – Впервые зазвучал умоляющий голос Джона Берликорна.

– Во имя твоей жены, Берликорн,

– Прощу… не обессонивайте мою любовь. Ее убьет эта черная тварь…

– Во имя моего ребенка, – сказала я довольно холодно. – Во имя ребенка Койота. Во имя моего города и города моих друзей. За Зеро Клегга и за Карлетту, девочку-щенка, и в память Томми Голубя. Я пришла сюда сражаться с тобой, Джон Берликорн, но теперь я поняла… Я пришла сюда просить тебя спасти нас.

Прошла целая жизнь. А потом, вдруг…

– Знаешь, что самое грустное, Сивилла? – уныло, почти печально спросил Берликорн, уступивший неизбежному.

– Расскажи, что самое грустное.

– Я не знаю, живой я или нет.

– Думаю, живой.

– Из всех созданий, собравшихся за этим столом, ты самая живая. Ты доказала это. Иногда это так сложно…

– Знаю.

– Быть только рассказываемым.

– Знаю.

– Быть только следом дыма в сознании

– Да…

– И это все, что может предложить человеческая жизнь? Интересно…

Я протолкнула жука еще глубже в желудок Персефоны. Она слабо боролась против вторжения.

– Я могу убить твою жену этим дронтом, – сказала я Берликорну. – Я права?

Берликорн попытался оттолкнуть тело Белинды, но Койот и Сапфир уже вышли из транса. Берликорн потерпел поражение в битве: слишком много путаницы и слишком много историй, которые надо вспомнить, – хозяин, сновидений не мог удержать своих заключенных. Койот легко схватил тело Берликорна, сжав его в огромных лапах.

– Прошу… Будьте великодушны, – взмолился Берликорн из захвата. – Что я могу вам предложить?

Под воздействием дронтового жука Персефона впала в дремоту.