Терентий Гравин: Азарт (СИ)

Тренировки поздним вечером и ранним утром показывали, что пациент уверенно, на единицу, а то и две увеличивал положительные результаты тестов. Итоги подскочили до сорока единиц адекватной реакции, хотя и количество проводимых тестов увеличили до шестидесяти. Теперь уже и самый заядлый скептик поверил бы, что больной слышит, видит и пытается контактировать с врачом.

Несмотря на явные успехи, Аристарх Александрович не торопился обнадёживать родных, а всю силу своего убеждения изливал на самого Максима-Адриано, нависнув над ним в конце утреннего занятия:

- Постарайся расслабиться полностью, когда увидишь перед глазами изображение "Тетриса". Думай только о том, что сейчас будешь соревноваться с Вероникой и тебе необходимо уложить фигуры как можно быстрей и правильней. Вспомни именно ту детскую атмосферу счастливого соперничества между вами, то состояние духа и умиротворения... Я знаю и верю - ты справишься. Ну и не забывай: спешить тебе некуда, а расстраиваться из-за неудач - вообще нельзя. Если у тебя что-то не получается десять раз - не отчаивайся, мы постараемся тебе помогать сотни, тысячи, миллионы раз. Осознал? Ага, вижу, что осознал... Ну ладно, отдыхай.

В назначенное время прибыло почти всё семейство Ланфер. Даже Сергей Вадимович нарисовался в операторской, чтобы понаблюдать, как и куда будут водружать его сына. Только младшую дочь, которая нянчила новорожденную малютку, с собой не взяли. По словам матери, она тоже рвалась взглянуть на брата, обещая, что нисколько не испугается жутких шрамов.

Ну и зятя, мужа старшей дочери, всегда сопровождавшего свою супругу, сегодня не было. "Трудится в поте лица на благо семьи!" - как заявил о нём господин Ланфер старший.

Ложе, на котором закрепили пациента, напоминало стоматологическое кресло, но с весьма мягким, удобным покрытием. На таком можно было блаженствовать часами, не опасаясь отёков или пролежней. Джойстик находился под правой рукой, хотя и под левой имелось место для установки второго. Естественно, что синхронизация управления обеими руками предполагалась гораздо позже, после прохождения простейших игр с положительными результатами.

Точно так же в будущем намеревались использовать и специальный кокон для игрока, в котором создавалось максимально возможное для нынешней техники слияние с реальностями вымышленных вселенных. По уверениям создателей кокона, ощущения в нём кажутся реальными настолько, что люди обоих полов испытывают оргазм при сексуальном контакте, ощущают изысканный вкус блюд, пьянеют от выпитого в виртуале алкоголя и воспринимают все возможные запахи. Болевой порог там фактически сведён к нулю, и даже при самой жуткой смерти игрового персонажа боль по силе соразмеряется разве что с пощёчиной. Можно было бы убрать и эти неприятные ощущения, но разработчики уверяли, что боль, как дополнительный стимул для выживания, обязательна. Иначе сильно занижается достоверность ощущений и падает интерес к игре.

"Кокон будущего", как значился он в технологической документации, стоил невероятных денег. Поэтому его розничная продажа планировалась не ранее чем через пять лет. Это время разработчики собирались употребить для усовершенствования своего детища и создания игр с тщательно продуманными мирами. Если продажи и проводились, то для экспериментального тестирования на людях с разными психическими расстройствами. Два устройства уже действовали в клиниках Лозанны и Торонто, где были первые положительные результаты, которые, к сожалению, мировые светила психиатрии пока полностью игнорировали.

Аристарх Александрович Синицын в том самом списке мировых светил скромно топтался где-то во второй полусотне, если не дальше. Но причиной этого не являлась некомпетентность, ею было почти полное замалчивание собственных успехов. Он не любил шумных и пышных съездов коллег, газетных хвалебных публикаций, мелькания на телевизионных экранах и жарких диспутов. Он любил две вещи: свою работу и деньги. Причём именно в такой последовательности, никогда не ставя меркантильность впереди локомотива своей жизни - призвания врача. Синицын всегда качественно и результативно лечил, и только потом не стеснялся содрать за свои услуги соответственную, порой драконовскую плату.

На кичащихся своей значимостью коллег, он смотрел прагматично: прислушивался, изучал, анализировал, делал выводы, а лучшее брал на вооружение, моментально внедряя в собственной клинике. Но и совесть у него имелась. И теперь, перед началом первого эксперимента она его изрядно мучила. Если бы положительный контакт с Максимом-Адриано произошел ещё до памятного разговора с его отцом, заговорить о покупке невероятно дорогостоящей игровой комнаты главврач бы себе не позволил. Что-то подсказывало ему, что сейчас вернуть пациента в реальный мир можно и без виртуальных игр с эффектом исцеления. Долго, невероятно долго и кропотливо, но можно.