Дмитрий Кравцов - Третий источник

Вывод очевиден: с оружием — значит с дежурства. А значит либо поддатый, либо злой как черт.

— Вот это я понимаю, гостеприимство! Иду себе и гадаю — дома ли братуха Фант? А он, мерзавец, уже и посуду расставил, — Крот пнул ногой валяющийся стакан с загустевшими остатками липецкой экзотики. — И закусь уже шкворчит во всю мазуту. Даже ключи оставил на коврике — мол, заходи, явка чиста. Ну ништяк.

Вся тирада обильно пересыпалась не слишком пристойными выражениями, смешками и прочая, и прочая — словом, была раз в шесть длиннее.

Толяныч рванул навстречу закадычному другу, мимоходом отметив, что микроволновка с заданием не справилась, и дым клубится аж в коридоре. Бляха-муха, совсем домоком достал!

Потом Крот обнародовал свой личный джентльменский набор из разнокалиберных бутылок.

— О! За что гуляем? — осведомился Фантик.

— За здоровье. Вчера в одной кафешке очередная разборка была. Пришлось пострелять. — Серега закурил «Кэмел» и прошел в ванную, оставив Толяныча гадать о собственной роли в той разборке. — А ты, пьянь обоссатая, с утряни уже вумат, — кричал он сквозь шум воды, — или еще со вчера?

— Да со вчера… — Вяло ответствовал Толяныч, передергиваясь от подступившей отрыжки, но от алкогольного изобилия взгляда не отводил.

Крот тоже не признавал химии, а это тебе не Липецк какой-нибудь паленый, и уж тем более не Таганрог, мать его. Теперь, когда привычные способы защиты сознания налицо, вчерашнее представлялось скорее уж белой горячкой, что конечно тоже не сахар, но все ж лучше. А то ведь получается, что какие-то маньяки-каннибалы обосновались всего-то в десяти минутах пешего хода от дома.

К своему огромному удивлению Толяныч обнаружил, что вчерашняя история не дает ему покоя. Казалось бы, с чего? Хотя покопавшись в себе, он обнаружил вполне понятную причину: «Они же знают, где я живу! И не просто знают, а знали точно уже тогда, когда я всего лишь махнул рукой в примерном направлении! Следили? Вероятно. И слюнтяй вовсе не случайно оказался на Пражской. Но зачем?!! Кому я нужен, простой бесперспективный инженер-электронщик? А это уже не похмельное предчувствие. Не какая-то там заноза в мозгу. Это не сбой коррекции — это уже реально!»

Давно казалось бы забытое с армейских времен ощущение, словно кто-то целит в затылок, прихлынуло — такое же тяжелое, точь-в-точь, как запах в «Полтиннике». Тоже железистое. Фантик уже не мог вместить его в себя, и так залитый под завязку:

ТАК ПАХНЕТ КРОВЬ!!! Свежая кровь!

Толяныч даже зажмурился, закусил губу, пока не почувствовал во рту все тот же привкус. Перегрузка сознания грозила неприятностями. Только срочное обнуление поможет сохранить целостность, металась испуганным зверьком серая мыслишка, а это уже смахивает на зависимость — постоянная привычка спуливать из памяти лишние эмоции. Его неудержимо потянуло немедленно одеть шлем и нырнуть в Сеть. Или сначала рассказать все Кроту?

Тут как раз и он сам нарисовался на кухне, вытирая лицо:

— Что-то не вижу здорового интереса на твоей мятой роже, чел.

— Тут, видишь, какое дело… — Промямлил Толяныч, пребывая в диком затруднении — с чего начать? — потирая попеременно ушибленные «под Таганрогом» задницу и затылок и ожидая вороха подколок, а когда все же разинул рот, Серега действовал как всегда решительно:

— Стоп!!! — он профессионально отработанным движением воткнул Толянычу в рот влажное полотенце. — Короче, часам к восьми подрулят Ольга со Светкой — ты их знаешь. Ну, видел как-то. Хотя нет, Ольгу я и сам толком не знаю, но вроде ничего. Худющая правда… Ладно, столько водки мы осилим. Значит, о деле сейчас. Наливай.

И Крот протянул Толянычу литровую «Русскую рулетку».

Неверной рукой Толяныч начал сворачивать пробку и вздрогнул от мощной длани на своем плече.

— Смирна! — гаркнул Кротельник и произвел извлечение полотенца. Железный вкус во рту остался, словно это было не полотенце, а использованный тампакс. Толяныч сплюнул в раковину. — И правда плохо тебе, Фант. Вольна. Добавил Серега с умилением, доставая из сумки всевозможные припасы. — Ты, кстати, можешь заодно и одеться.

Примерно часа через полтора ситуация более-менее прояснилась, а пузырь опустел на три четверти. Более того, пол вымыт, Толяныч надел обрезанные до колен джинсы и успел скормить в Сеть очередную порцию из личного отстойника. Потом попытался поведать Сереге о вчерашнем приключении. Будучи последовательным, естественно упомянул про Альбу и увлекся описанием. Странно то, что Серега — ходок [5] Ходок — аналог плейбоя (не журнала, а человека). по натуре и призванию — не проявил ни малейшего интереса к выдающимся прелестям уездной герцогини. Неужели, так серьезно воспринял всю историю?