Марк Кузьмин - Скидбладнир. Тетралогия

Алиса действительно стала мне хорошим другом, и даже больше чем друг. Но пока с ней много непонятного и я сам боюсь этого. Не хочу разочароваться как когда-то Влад. Ладно, не время сейчас об этом думать.

— Тия, — обратился я к девушке. — А зачем воровка вообще связалась с Храмом? Ты не похожа на доброго самаритянина, действующего ради благо народа.

— Хех, — усмехнулась она. — Ты прав. Все намного проще. Это эпический квест, а такие в мире очень важны. Я же помогу целому народу, а значит и награда будет стоящей. Скоро будет Башня, а потому охота за редкостями начинается. Да и помочь хочу кое-кому, а такой подвиг точно сделает много полезного.

— Хе, а ты не думаешь, что тебя обманывают?

— О чем ты? — удивилась она. Я просто передал ей тот листок, что мы нашли в данже. — Ничего не понимаю.

— Ты там никому не успела насолить?

— Да вроде нет, — задумалась она, а судя по лицу "ДА" и много кому.

— Об этом месте либо знали, либо нет. И если знали, то первую группу пустили на убой, если нет, то тебя отправили на разведку. К тому же я не вру на счет квеста от Евы, и если она хочет к Адаму, а не к своему народу, это тоже кое-что значит. К тому же если они знали, то почему раньше не пришли, а тянули с Забытого века? Все тут слишком не понятно.

— Надо подумать, — вздохнула она, понимая, что я прав. Тут действительно что-то не так. И главное, я не верю, что ее могли отправить на такое задание одну. Она может, и пошла одна, но вот за ней точно кто-то следил.

Вскоре мы прекратили просиживание и отправились вперед.

Идти по городу оказалось довольно сложно. Кое-где дороги прерывались обрывами или завалами, путь то поднимался вверх, то опускался вниз. Это город переворачивался и закручивался пока мы шли вперед.

В городе никого не было, так что мы не скрывались и спокойно шли вперед, этому я даже был рад, потому как недавнего данжа вполне хватало, чтобы устать.

И вот за полчаса мы добрались до трех дверей. Похоже, все они сделаны для нас и входить нужно каждому в свою.

Мы переглянулись. Идти туда ни у кого не было желания, но если хотим вернуть Семя нужно двигаться.

Я пошел первым. Открыл дверь и вошел в темноту…

Тут яркая вспышка ослепившая меня.

Шелест листьев, ласкал мой слух, легкий теплый ветерок коснулся кожи. Я услышал смех, радость ощущалась вокруг и гармония.

Открыв глаза, я увидел зеленую полянку в парке, деревья, на которых шумела листва от летнего ветра. А рядом играли два ребенка. Два мальчика так похожих и таких различных. С ними рядом стояли их родители.

Черноволосая женщина в зеленом платье, которое так шло к ее изумрудным глазам, играла с детьми в догонялки. А блондин, сидевший под деревом, со смехом наблюдал за этой картиной.

— Мама… папа… — улыбнулся я. В этот раз я был не в своем детском облике, а просто как наблюдатель. Смотри на ужасы своими глазами, а на радости издалека. Ты жесток Невермор.

Я присел на траву и просто смотрел на это картину. Как же давно это было. Как же я соскучился и как мне их не хватало. Но сейчас смотреть на все это было приятно, и вновь переживать все былое.

— Твои родители? — услышал я за собой и обернулся. Там стояла Алиса. — Оказывается можно войти и в чужую дверь.

— Да. А почему не к себе пошла?

— И так больно, а это вспоминать не хочу, — ответила она и присела рядом. — Думаю, это эгоистично с моей стороны.

— Наверное.

Мы оба замолчали и просто смотрели вперед.

— Когда мне было семь лет, — начала Алиса. — Мы с родителями поехали к дедушке на дачу. У него был день рождения, потому там собралось много народу. Но я из детей была там самой младшей и другие дети не хотели со мной играть. Я обиделась на них и пошла, гулять по дедушкиному саду. Глупое было решение, — она опустила взгляд. — Там я нашла заколоченный колодец, из которого был слышен писк котенка. Я захотела помочь ему, но сама провалилась, — она сделала паузу. — Музыка играла слишком громко, взрослые были уже порядком пьяны, а я даже не успела многим показаться, потому мое исчезновение не заметили. И сколько бы я не звала на помощь, никто так и не пришел…. Мы с котенком просидели в высохшем колодце весь день и всю ночь. Там было холодно, сыро и страшно. Насекомые ползали, шуршали и пугали меня. Только котенок, которого я назвала Пушок, был рядом. Я так и просидела нам в обнимку с ним… — вновь пауза и тяжелый вздоъ. — А под утро Пушок умер… Я слишком крепко его обняла и он задохнулся. Я проснулась и потом уже не могла уснуть. Мне казалось, он сейчас очнется, и будет упрекать меня или нападет. Пусть и котёнок, но все же труп. Когда меня нашли, я уже ничего не боялась. Страх ушел, чувства ушли, мысли стали другими. С тех пор мне очень сложно выражать эмоции. Психологическая травма. Потом годы лечения и терапий, и пусть кошмары закончились, но эмоций у меня нет.