Майкл Суэнвик - Вакуумные цветы

Уайет коснулся ее руки.

– Твоя личность всего лишь маска, – произнес он голосом ваятеля структур. – В конечном счете она не важна. Ты – твое существо, твоя душа – здесь, в этой голове, в этом теле.

Ребел вздрогнула от его прикосновения и повернулась. И тут, это случилось с быстротой молнии, как во время тренировки, когда Трис добрался до ее горла, Уайет притянул Ребел к себе, и они слились в поцелуе. Ребел желала его так сильно, ей даже не верилось, что он первый потянулся к ней.

– Пойдем.

Уайет снова повел ее в глубь орхидеи, в темное и укрытое место. Он снял с Ребел накидку и положил рядом. Руки Уайета скользнули вниз по ее телу, трусики полетели в сторону. Он прижался лицом к ее шее.

– Подожди, – сказала Ребел. – Я хочу настоящего мужчину.

Уайет вопросительно посмотрел на нее.

– Воина. Я хочу, чтобы ты любил меня в образе воина.

Потом Ребел ехала с шутом. Они летели, без цели, смеялись и болтали.

– Придется тебе отказаться от своего необъяснимого предубеждения против психопрограмм, – улыбаясь, проговорил Уайет. – Это полезная штука. Если бы моя другая личность не управляла сейчас шератоном, я бы не мог здесь развлекаться с тобой.

Они летели все дальше и вдруг попали на карнавал.

Это происходило там, где орхидея подходила ближе всего к резервуарам. Один из длинных ее побегов был вытащен из общей путаницы лиан и привязан к шлюзу; держась за него, люди шли под веселую музыку туда, где было вырублено что-то вроде просеки внутри растения.

Снаружи карнавал был похож на скопище разношерстых загородок и шалашей, утопающих в густой зелени. Внутри он сверкал цветами и гирляндами бумажных фонариков. Жители резервуаров в накидках, ярких, как тропические бабочки, порхали туда-сюда. Из множества высушенных в вакууме лиан они сплели сетки, огораживающие площадки для поединков, кабины астрологов и колдунов, лабиринты влюбленных, павильоны для игры в рулетку и столы торговцев. Ремесленники раскрашивали доски для аттракциона «Катание на центрифуге», и из-под их рук выходили короли, быки, звездные корабли и скелеты.

Около главных ворот шла дуэль на палках. Уайет и Ребел вошли и увидели Триса, с интересом следившего за поединком.

– Смотри! – Уайет увлек Ребел в кабину, где весельчаки бросали водяные шары в стоящего вдалеке клоуна. – Дайте мне три шара!

Первый он швырнул слишком сильно, шар разлетелся на мелкие капли, пролетевшие мимо клоуна. Тот обидно захохотал, и Уайет бросил снова. На этот раз шар угодил прямо в лицо клоуну и взорвался тысячей шариков.

– Вот это здорово!

Зазывала подал ему последний шар, и Уайет, подмигнув клоуну, запустил его себе в лицо. Гуляющие рядом люди в изумлении засмеялись. Вдали от бумажных фонариков их глаза казались туманными, лица напоминали бледные маски.

От кабинок для незамысловатых игр, где мошенничество приходит на помощь удаче, Уайет и Ребел перешли к столам торговцев, продающих леденцы и варенья, деревянных астронавтов и ярких соломенных кукол.

– Сюда! – кричал зазывала. – Да, да, да! Ребел купила сделанный из сахара череп и откусила кусочек. Из пустой глазницы полилась густая красная жидкость. Ребел в ужасе вздрогнула, а потом рассмеялась. Она приценивалась к серебряным колокольчикам со шнурками, и вдруг ей стало как-то не по себе. Подняв глаза, она увидела, что Уайет держит в руках светящееся яблоко размером с небольшой помидор.

– Семь часов? – удивился Уайет. – Семь кластерских часов за яблоко?

Торговец, маленький человечек с тонкими руками и ногами и сумасшедшинкой в глазах, криво ухмыльнулся. И запел:

Проснись, вставай и не зевай, Скорей открой глаза!

И уж тогда раскрой уста, Коль знаешь, что сказать! «Здесь и далее автор использует английские народные стихи для детей.» Затем, обращаясь к Уайету, торговец сказал:

– Заколдованное яблоко не обычный фрукт, нет, у него в самой сердцевине червь.

– А что он делает?

– Грызет, сэр. Он грызет и выделяет жидкость, а под конец тонет в своих выделениях. – Он вырвал яблоко из рук Уайета. – Надо проглотить его целиком: с черенком и семечками. Вот так!

Что снилось мне? Не помню И вспоминать боюсь.

Мне было так щекотно Я до сих пор смеюсь.

И продолжал:

– Зовут меня Чарльз Чародей, мой дом в кукушкином гнезде. И если нет меня нигде, то это я и есть.

Он задрыгал ногами и сделал сальто в воздухе. Уайет с изумлением и интересом повернулся к Ребел.

– Ты понимаешь, что говорит этот псих?