Евгений Старухин - Рудники

- Конечно, я согласен, Бронислав Яковлевич.

- Что ж, прекрасно. Прекрасно, что я в вас не ошибся, и вы вполне разумный молодой человек. Мишенька, ты слышал этого молодого человека? Мы едем к Яше.

- Так точно, Бронислав Яковлевич, ответил шофер и почему-то подмигнул мне в зеркало заднего вида.

Всё оставшееся время пути адвокат распинался, какой хорошей информацией владеет племянник, а также что он прекрасно умеет собирать её по крупицам из разных источников, отсеивать лишнюю и преподносить только то, что нужно.

Мы приехали во двор обычной пятиэтажной хрущёвки. Подъезд был также ничем не примечательный. Подошли к обычной немного обшарпанной железной двери. Что-то пока не похоже, что у племянника моего адвоката были серьёзные доходы. Дверь нам открыл Гугенштейн Бронислав Яковлевич, только без его брюшка и седины в кудрях, обрамляющих лысину, было значительно меньше.

- Яшенька, добрый день!

- Здравствуйте, дядя Слава, заходите, пожалуйста, - ответил хозяин, открывая дверь шире, после чего отступил назад, давая нам пройти в прихожую.

Бронислав Яковлевич сделал приглашающий жест, мне не оставалось ничего кроме как войти. Адвокат вошел следом и закрыл дверь.

- Как здоровье тети Маши, как Боренька и Юля? - Поинтересовался неизвестными мне людьми хозяин квартиры.

- Спасибо, Яша, всё прекрасно! Я тут тебе одного весьма сообразительного человечка привел. Евпак Евгений Георгиевич. Как раз по твоему профилю. О расценках я его уведомил, он полностью согласен. И да, Яша, он ОЧЕНЬ, - последнее слово он выделил нажимом, ясно, что какой-то шифр, но меня в него явно посвящать не собирались, - сообразительный. Евгений Георгиевич, а это мой племянник Яков Семенович Петров.

Я едва не поперхнулся, уж больно неожиданной оказалась фамилия для племянника Гугенштейна.

- Прошу проходить, Евгений Георгиевич. Так значит, вас интересует информация о текущих контрактах корпорации, дополнительных опциях и прочих привилегиях, я правильно понимаю?

- Вы всё прекрасно поняли.

Внутри квартира значительно отличалась от внешнего антуража. Нет, здесь не было дешевой позолоты и скульптур, но всё, что попадалось на глаза, казалось каким-то монументальным: если буфет, то до самого потолка, резной и явно антикварный; если стол, так мощный и надежный - на такой даже двадцатилитровый самовар поставишь, и он не скрипнет, не перекосится; ну и стулья соответствующие. Дед меня водил в городе иногда в музеи-усадьбы разных помещиков, так вот там была похожая мебель.

Хозяин жестом предложил нам присесть за стол, на котором уже стоял интересный фарфоровый чайник где-то литра на два. Чайник был черным и расписан какими-то красными птицами. Также на столе стояли пиалы явно из одного комплекта с чайником. Также имелось несколько креманок с вареньем и сахарница. Пиал на столе было ровно три. Я невольно усмехнулся. Мой приезд был согласован заранее.

После того как мы уселись, хозяин разлил чай по пиалам и предложил:

- Ну что, не будем откладывать дело в долгий ящик? Предлагаю вам подписать стандартный контракт для нашего дела.

Он протянул мне бланк договора на двух листах. Подписывать что-либо не читая, меня отучил еще дед. Он мне разъяснял, что мелкий шрифт, как правило, несет самую важную информацию, и если ты, что-то не понял, или не уяснил, то никто в этом кроме тебя не виноват. А уж подписывать что-то не глядя, как делают некоторые, это верх глупости. Потому, я попросил у хозяина карандаш и, вооружившись им, принялся досконально изучать предоставленный мне контракт, подчеркивая непонятные или неприятные для себя места. Надо отметить, что чай все пили тихо и не мешали мне сосредоточиться на изучении контракта.

В результате отметил для себя два очень неприятных момента: про оплату здесь также говорилось, что это тридцать процентов от моего гонорара, но опять же "скромно" умалчивалось, что только от первого и выплата происходит однократно. Ну и нигде не назывались сроки предоставления мне информации и оплаты по данному договору. Непонятных же мест не оказалось. Большое спасибо за это деду, не зря он натаскивал меня в экономике и гражданском праве. Он считал, что уж эти-то вещи мне когда-нибудь точно пригодятся и, как всегда, был прав. После моих замечаний, Бронислав Яковлевич не слишком правдоподобно возмутился:

- Яшенька, ну что же ты так поступаешь со мной? Я же тебе говорил, что Евгений Георгиевич очень сообразительный молодой человек.