Артём Свечников - Между игрой и жизнью

— Я репетировала, — прохрипела Мисаки.

— Репетировали?! — не на шутку удивился доктор.

— В семейной жизни всякое может случиться, — смущённо улыбнулась ему девушка.

Немного подумав, и согласившись со странной логикой Мисаки, озадаченный эльф вышел из комнаты. А через секунду до него донесся весёлый девичий хохот.

***

Сильнейшие удары по запертой двери, которые сопровождались характерным деревянным треском и осыпанием штукатурки, нарушили тишину, царящую в 'зале переговоров'. Отвлёкшись от своих размышлений о 'смысле жизни', Артур поспешил выяснить, чью же голову так успешно используют в качестве тарана.

Ответ оказался почти предсказуемым, — по двери увлечённо колошматил огр. Причём делал он это настолько увлечённо, что его следующий удар 'нечаянно' пришёлся по лбу любознательного Артура, так неосмотрительно высунувшегося в коридор. Полёт парня сопровождался извинениями огра, аханьем собравшейся толпы за спиной этого огра, и почему-то, размышлениями самого Артура о космонавтике.

— Ты там живой? — решила поинтересоваться самочувствием новоявленного 'космонавта' Кэрна, держа при этом в каждой руке по огромному железному ведру.

— Кажется, — неуверенно ответил Артур, пытаясь справится с внезапно появившимся у него 'косоглазием'.

— Тогда говори, куда вам бутылки с выпивкой выгружать?

— Чего? — искренне не понял вопроса парень.

— Я вам выпивку и закуски принесла, — раздражённо вздохнув, ответила рогатая воительница, при этом, так и не решаясь зайти в комнату. — Вы тут второй час уже паритесь.

— Эм-м-м…, - собрав таки свои разбежавшиеся глаза в кучу, парень недоумённо уставился на женщину. — На стол, наверное.

С этими словами он показал на огромный прямоугольный стол, за одной стороной которого сидел мужчина лет шестидесяти, одетый в строгий деловой костюм, а за другой сидели пепельно-серый лис и бурый таурен в очках.

— Заходите, их всё равно сейчас нет, — наконец-то понял необычную растерянность женщины Артур, которая неуверенно переминалась с ноги на ногу.

— И где же они?

Вместо ответа Артур неопределённо пожал плечами и, кряхтя, стал подниматься с пола.

Закрыв глаза, женщина глубоко вздохнула и зашла в комнату.

***

Широко расставив ноги и сложив на груди руки, здоровенный орк сурово смотрел на двух весьма 'помятых' и шмыгающих носами подростков.

— И кому из вас пришла столь 'светлая' мысль? — наконец, спросил он, недобро зыкнув на своих сыновей.

— Да она сама накинулась на нас! — тут же поспешил оправдаться один из братьев. — Мы ей всего лишь нечаянно картину порвали, а она на нас с кулаками.

— Молчать!!! — рявкнул не на шутку разгневанный орк, буквально багровея от ярости. — Десятки человек видело, как вы топтались по её картине, а затем обкатили подбежавшую к вам Фриду краской.

— Сам молчи, — буркнул под нос старший из братьев. — Ты променял нашу маму на эту дуру.

Судорожно сжав кулаки, мужчина перевёл взгляд со своих детей на изорванный и растоптанный портер, на котором, даже сейчас, без труда угадывались черты дорогого ему человека.

— Это я попросил написать портер вашей матери, — наконец, после продолжительного молчания, признался отец семейства. — Я хотел, чтобы она улыбалась для нас, даже в этом дурдоме. Но её улыбку разорвали и растоптали наши собственные дети. И ты смеешь ещё что-то говорить мне после этого?!!! Щенок! Иди, потопчись ещё и по её могиле!!! Порадуй свою мать. Чтобы она гордилась тем, во что ты превратился.

В комнате повисла напряжённая тишина.

— И единственным человеком, который попытался защитить мою жену, была та самая 'дура', которую вы облили краской, — не выдержав, мужчина со всей силы ударил кулаком по стене. — Прочь с моих глаз!!!

Украдкой переглянувшись, два братья понурили головы, но остались стоять перед отцом.

— Мы сейчас же идём просить прошения у Фриды. — успокоившись, вынес свой вердикт мужчина. — И не за то, что вы облили её краской, и не за то, что вы растоптали её картину, а за то, что вы оскорбили единственного человека, вступившегося за мою жену. А как только я вернусь из командировки, мы тут же собираемся и едим в 'гости' к этой женщине, если она всё ещё захочет видеть нас у себя дома. И мне плевать на мнение тех, кто, прикрываясь памятью о моей супруге, топчется по её же портретам. Такие люди не могут быть моими родственниками, а тем более моими детьми.

Развернувшись спиной к своим сыновьям, мужчина вышел из комнаты. Через секунду за ним последовали и два шмыгающих носами подростка, оставляя за своей спиной изорванный портрет симпатичной молодой девушки, которая ласково улыбалась им вслед.