Журнал «Пионер» - Пионер, 1954 № 06

- Ходят, - ответила Зина, - помогают всё время.

- А ёлка уже есть у вас? Зина опустила ресницы.

- Елки ещё нету. Я сегодня схожу…

- Пойдём-ка.

Елена Петровна повела Зину в кабинет завуча, где был телефон.

- Как позвонить на завод, знаешь?

Зина сказала номер. Елена Петровна вызвала её отца.

- Андрей Никанорыч? Это учительница. Да, Елена Петровна. Как насчёт ёлки у вас? Забыли? Нет, вечером поздно. Мы сходим днём. Ну за что же столько благодарности! - И, положив трубку, обернулась к Зине: - За ёлкой вместе пойдём.

Зина радостно вскинула на неё глаза:

- С вами?!

- Со мной.

Зине хотелось обнять Елену Петровну, прижаться к ней лицом, но разве она посмела бы? Она только зарумянилась и заулыбалась, с гордостью поглядывая на девочек, которые слышали этот разговор: вот видите, Елена Петровна сама пойдёт покупать им ёлку!

Когда кончились занятия и звонок прозвенел в последний раз, отпуская учителей и учеников на новогодние праздники, Елена Петровна и Зина пошли за ёлкой. Вместе с ними отправилась и Фатьма. У самой калитки школьного сада их нагнала Шура Зыбина: а если ёлка попадётся большая, без неё ведь и не дотащат! И обязательно захотела пойти с ними Сима Агатова: чем больше народу, тем веселее.

Было солнечно, морозно, в воздухе сверкали искорки. Праздник уже бродил по улицам. Спешили прохожие с покупками. Несли ёлки. Проезжали гружённые ёлками машины. Магазины сверкали ёлочными уборами. Весёлые ребятишки пробегали стайками и толпились возле витрин с игрушками…

Недалеко от вокзала, в заснеженном сквере, вырос еловый лесок. Елочки стояли, увязнув в сугробе или прислонившись к ограде.

Они стояли, растопырив зелёные ветки, украшенные снегом, и каждая словно говорила: «А посмотрите-ка на меня. Вот я какая хорошенькая!»

Покупатели ходили по скверу, выбирали ёлки. Ходили и выбирали ёлку и наши друзья. Выбирали, присматривались, и всё казалось, что эта ёлочка не самая лучшая, а самая лучшая, пожалуй, вон та. Наконец Елена Петровна сказала:

- Кажется, лучше этой не найдём!

Елочка была небольшая, пушистая, с красивой макушкой. Заплатили деньги, вытащили ёлочку из сугроба, связали её верёвкой, чтобы не топорщилась, и понесли домой. Зина шла и улыбалась:

- Вот теперь ребятишки обрадуются!

Едва войдя в квартиру, Зина почувствовала, что праздник пришёл и в их дом. Пахло тёплыми пирогами, свежестью чисто промытых полов… И как только внесли ёлку, по всем комнатам побрёл весёлый запах леса, смолы и хвои…

Навстречу вышла Дарима, раскрасневшаяся, слегка растрёпанная. Она только что закончила уборку и стояла, вытирая покрасневшие от воды руки.

- Входите, входите! Всё готово! Управилась.

- Спасибо, тётечка Дарима! - сказала ей Зина.

А Дарима, увидев ёлку, радостно всплеснула руками:

- Ай-яй! И ёлочка есть!

Комната показалась Зине и просторней и светлей, словно Дарима каким-то волшебством раздвинула и осветила её. Пол стал чистым. Коврик, вычищенный снегом, ярко пестрел голубыми и красными цветами. Полотняные чехлы на диванных подушках, выстиранные и проглаженные, сияли свежестью. Большая полотняная скатерть с тугими складками на сгибах лежала на столе, словно впервые выпавший снег. Цветы на окнах стали зелёными и живыми… У Зины вдруг сжалось сердце: так вот было при маме. Будто это она вошла, и прибрала всё у них, и сделала всё, как было… На мгновение Зине показалось, что мама дома, что она здесь, что она лишь на минуту вышла в кухню, а сейчас войдёт, и улыбнётся, и скажет что-нибудь весёлое… Но мгновение пролетело, и Зина сжала губы от душевной боли. В комнату вместо мамы вошла тётя Дарима.

Девочки суетились, развязывали ёлку, прикидывали, куда поставить. И никто не заметил волнения Зины. Заметила только Фатьма.

- Зина, ты что? - спросила она тихонько.

- Нет, ничего, - поспешно ответила Зина. - Мне показалось, что мама дома. А она… Не спрашивай ничего, не говори… У нас Новый год, а она… в могиле…

Голос у Зины прервался. Но, почувствовав, что ещё немножко и слёзы хлынут из глаз, она грозно приказала себе: «Не смей!» И ещё раз: «Не смей!» И это опять помогло.

Елена Петровна тревожно взглянула на неё, но тотчас поняла, что Зину надо отвлечь от её тяжёлых и горьких чувств.

- Где у вас всегда стояла ёлка, Зина? - спросила она, будто не замечая, что у Зины глаза блестят от слёз. - У окна?

- Нет. - Зина торопливо отодвинула маленький столик. - Вот здесь, чтобы её в зеркале было видно. Тогда у нас будто две ёлки: одна здесь, а другая в зеркале.