Александр Золотько - Бомбы и бумеранги (сборник)

Сэмми глядел на подругу с неприкрытой завистью. Конечно, на Молли теплая кожаная курточка на меху, исполосованная застежками-молниями, штаны из «чертовой кожи» со множеством карманов, высокие ботинки с пряжками. В школе приходилось носить форму, но в прогулках по городу мама Молли уже не ограничивала. Особенно сейчас, гнилой зимою.

Сам же Сэмми дрожал в худом и явно тонковатом пальто, истертом на локтях почти до дыр. Ботинки тоже вот-вот запросят каши, а клетчатые брюки – испещрены заплатами.

Сэмми жил «за рельсами» – за Геаршифт-стрит, по которой к порту, заводам и вокзалу ходил паровичок. На Геаршифт кончался «приличный», как говорила мама, район и начинались кварталы «неудачников», как говорил папа. «Впрочем, – добавлял он неизменно, – лечить их все равно надо. Таков долг врача, не забывай об этом, Молли, дорогая».

Ни мама, ни папа Блэкуотеры не одобрили бы пребывания их дочери в компании мальчишки «с той стороны». Впрочем, Молли уже успела усвоить, что рассказывать и делиться надо далеко не всем. Даже с родителями. И особенно – с родителями.

– А моего папку отправили сегодня, – сказал Сэмми, провожая взглядом «Даунтлесс», который на самом деле «Дэринг». – Новую ветку тянуть. Через ущелье Кухир.

– Кухир? – удивилась Молли. – Это же… на ту сторону!

– Ага, – Сэмми шмыгнул носом. – А там эти… Rooskie.

Ага, подумала Молли. Rooskies очень не любили, когда на их границах начинали рубить лес, засыпать овраги, строить мосты через горные реки или пробивать тоннели.

– «Геркулес» отправили их защищать, во! – нашел наконец Сэмми повод для оптимизма.

– «Геркулес»?! Во здорово! – искренне восхитилась Молли. – Эх, жаль, я не видела…

– Ночью уехали, – чуть снисходительно сказал Сэмми. – Вы ж еще спите в такую рань. Только мы встаем, заводские.

– И «Гектор», наверное?

– Не, «Гектор» по-прежнему в ремонте. – Сэмми с важным видом почесал нос. – Не починили еще. «Геркулес» один отправился.

«Геркулес» был самым большим и мощным бронепоездом в Норд-Йорке. Два двухкотловых паровоза, самых сильных, что производили заводы Империи, шесть боевых броневагонов, два вагона-казармы, вагон-штаб с лекарской частью; Молли безошибочно перечислила бы количество и калибры всех до единого пушек и пулеметов, которыми щетинилась бронированная громада, сейчас, знала она, выкрашенная в смесь грязно-серых и грязно-белых изломанных полос.

Ходила с «Геркулесом» всегда и малая бронелетучка с краном и запасными рельсами-шпалами, на случай, если какая-то досадная причуда судьбы повредит пути. Зачастую страховать гиганта отправляли и старенький заслуженный бронепоезд «Гектор», пускали вперед, отчего тот и претерпевал регулярно всяческий ущерб.

Но на сей раз «Геркулес» отправился один. Значит, дело действительно срочное.

Молли не успела обдумать все это, потому что в порту заревел гудок. Два буксира осторожно тянули к причалам низко сидящую громаду «Канонира», тяжелого монитора береговой обороны. Он ушел из гавани четыре дня назад и – говорил папа за ужином – не ожидался раньше, чем через две недели.

Что-то и впрямь случилось.

– Молли, ты глянь! – аж задохнулся рядом Сэмми.

Солнце скрывали низкие тучи, к ним примешивалась всегдашняя дымка, висевшая повсюду в Норд-Йорке, сыпала снежная крупа, но Молли все равно отлично видела, что монитор сидит в воде почти по самую палубу, куда глубже, чем полагалось. Увидела следы гари на серых боках рубки и боевой башни с торчащими жерлами четырнадцатидюймовых орудий. Сбитые ограждения мостика, отсутствующие стеньги и леера; из окрестностей трубы исчезли выгнутые раструбы воздухозаборников, без следа сгинули оба паровых катера. Нет и пары скорострелок правого борта («QF орудие Мк II калибром 4⅝ дюйма, длина ствола 40 калибров, вес снаряда 45 фунтов», – тотчас произнес голос у Молли в голове) – на их месте выгнутые и перекрученные полосы металла, словно зверь драл лапами древесную кору.

Что случилось? Почему? У Rooskies же нету тяжелых пушек! Да и выглядел бы монитор после артиллерийского боя совершенно иначе.

Они смотрели на медленно проплывающую громаду. А это что еще такое?

– З-зубы как б-будто? – Сэмми широко раскрыл глаза.

И точно. Кормовую надстройку наискось прорезало нечто навроде когтистой лапы, а на крыше ее четко отпечаталась огромная челюсть, словно волчья или медвежья.

– Молли, что это?

– Осколки, наверное, – неуверенно предположила та. – Мина могла взорваться, в минном аппарате, например, у дестроера рядом… осколки разлетаются, а если, скажем, еще и мачта упала как-нибудь неудачно…