Елена Малиновская - Ритуалы экзорцизма

– Достаточно! – глухо рявкнул я, обрывая слишком разговорчивого призрака, и досадливо поморщился, заметив, как Таша отложила столовые приборы в сторону, внимательно прислушиваясь к нашему разговору. Обычно она не обращала особого внимания на то, ем я или нет. А теперь точно не избежишь ненужных разговоров и расспросов.

Тоннис расстроенно замерцал в полутьме обеденного зала, испугавшись моего грозного окрика. Видимо, понял, что в своей заботе о хозяине перешел всяческие рамки.

– Достаточно, – уже мягче повторил я и поднял свой бокал. – Тоннис, не волнуйся, с голоду я точно не погибну. Просто в последнее время у меня нет аппетита.

– К холоду ты безразличен, к голоду, как оказалось, тоже, – со слабой усмешкой подала голос Таша. – Получается, мне чрезвычайно повезло с выбором мужа. Не так ли?

Я удивленно поднял на нее глаза. Надо же, впервые после смерти Дирона слышу, как она пытается пошутить. Это хороший знак.

– Да, жить с некромантом, особенно с потомственным, весьма экономно, – неловко поддержал я ее шутку.

Таша улыбнулась и осторожно пригубила вино. Затем задумчиво посмотрела на меня через алые переливы вина.

– Такое чувство, будто время замерло, – пробормотала она, пристально разглядывая меня. – Вулдиж, тебе не кажется в последние дни, будто мы застряли между прошлым и будущим? Каждый новый день похож на предыдущий. Пройдут века, а мы так и будем собираться за этим столом и молчать, поскольку однажды вдруг окажется, что нам больше не о чем разговаривать.

– Не говори глупостей, – пожалуй, даже слишком резко сказал я, испугавшись того, с какой легкостью Таша озвучила мои страхи. Помолчал немного и извиняющимся тоном продолжил: – Дорогая, прости. Это все зима и непогода. Вот увидишь, скоро метель закончится. Тогда мы оденемся потеплее и отправимся в деревню. Наймем там какого-нибудь крестьянина с санями, накупим целую кучу сладостей и всякой чепухи. А там не успеешь и оглянуться, как начнется весна. И все станет как прежде.

– Как прежде уже никогда не станет, – с какой-то болезненной гримасой оборвала меня Таша. Встала, с неприятным скрипом отодвинув стул, и отошла к окну, за которым плескалась белая хмарь.

Я покачал головой. Должно быть, опять вспомнила о брате. Да, первый год после потери самый тяжелый. Помнится, мой брат пытался убить меня, и то я долго горевал после его гибели, не веря во все случившееся.

– Сегодня Йоль, самая долгая ночь в году, – ни к кому, в сущности, не обращаясь, произнес я. – После нее все станет легче. Вот увидишь, Таша.

Плечи девушки чуть вздрогнули, но, хвала богам, приглушенных рыданий я не услышал. И то благо. Не выношу женских слез.

– Хозяин? – рядом опять засеребрилось невесомое облачко, и я с облегчением перевел дыхание. Ну хоть теперь Тоннис явился вовремя. Наверняка опять пристанет с каким-нибудь глупым вопросом, зато получится замять неудобную тему.

– Хозяин, – повторил Тоннис, и я нахмурился, уловив в его тоне искреннее недоумение. – Там около ворот… Там люди. Стучатся и просят ночлега.

– Много их? – сухо спросил я, внутренне аж подобравшись. Ох, не люблю незваных гостей!

– Трое, – обронил Тоннис.

Я проглотил ругательство, так и просящееся на язык. Скомкал салфетку, лежащую у меня на коленях, отбросил ее в сторону и встал. Интересно, кому я понадобился? Никогда не доверял неожиданным гостям, а тем более не стоит ждать хорошего, когда они приходят в такую погоду.

– Проводи их в мой кабинет, – сухо приказал я. Затем посмотрел на Ташу и негромко попросил: – Пожалуйста, будь тут. Не хочу неприятных неожиданностей.

Таша послушно кивнула, вот только в ее синих глазах отразился мгновенный всполох страха и растерянности. Должно быть, не только мне поздние визитеры пришлись не по нраву.

Тоннис не ошибся. Незнакомцев действительно было трое. Они оказались настолько плотно укутаны в бесформенные тулупы, что сначала я даже не понял, что среди них были две женщины.

– А у вас прохладно. – Единственный мужчина в этой компании поторопился снять заснеженный тулуп и кинул его прямо на пол. Огляделся, видимо, в поисках горящего камина, и огорченно цыкнул, обнаружив его нерастопленным.

В свою очередь я недовольно покачал головой, наблюдая, как от одежды и обуви незнакомцев по ковру расплываются мокрые пятна. Да, он не был дорогим, но все же. Могли бы проявить хоть какое-нибудь уважение к тому, кто согласился впустить их на ночь глядя.