Галина Гончарова - Азъ есмь Софья

– Герр Блюментрост, уделите мне толику внимания?

– Ваше высочество, но царица…

– Доктор, а вы можете излечить от антонова огня?

Сказано было с такой едкой иронией, что Блюментрост невольно пригляделся к девочке. Худая, с необычно серьезными глазами, темные волосы падают на некрасивое лицо – пока еще гадкий утенок. Что вырастет Бог весть, но разум там уже достойный лебедя.

– Ваше высочество, наука…

– Не знает таких случаев, не считая чуда Божия. Я поняла. Доктор, вы к нам надолго?

– Ваше высочество, я надеюсь…

– Я бы хотела, чтобы вы посетили царевичеву школу. Хотя бы ненадолго.

– Ваше высочество, позволено ли мне будет узнать – зачем?

За суматохой на них пока не обращали внимания, но Софья понимала – это ненадолго.

– Разумеется. О вас идет хорошая молва, а нам нужен специалист. Не волнуйтесь, насильно удерживать вас там не будут. Я попрошу брата пригласить вас?

– Я буду весьма благодарен, ваше высочество.

Софья кивнула и выскользнула из угла, пока никто не заметил, что она спокойно и свободно разговаривает с мужчиной по-латыни. Блюментрост проводил ее удивленными глазами, попытался вспомнить, что говорили о царевне Софье, – и не смог!

Говорили о ней в тереме ну очень мало.

Да, есть такая. Да, живет с тетками в Дьякове по слабости здоровья – ей свежий воздух нужен. Но и только. Хотя слабости здоровья он у ребенка не заметил, наоборот. В тонких пальцах, на мгновение стиснувших его руку, чувствовалась сила и уверенность, да и в том, как царевна управляла своим телом – не движется так слабый и болезненный человек. Ой, не движется…

Кого бы расспросить?

Вот про царевича Алексея… А ведь говорила девочка вполне уверенно. О царевиче сплетничали намного больше. Что к сиротам он милостив, что создал специальную школу, чтобы не скитались они по дорогам, что учат там детей письму-счету… но к чему там лекарь?

Босяков лечить?

Ну так что же, Лаврентий не собирался чиниться. Приблизиться к нынешнему царю ему удалось. А вот к следующему… удастся ли?

Надо попробовать.

Долго ему размышлять не дали. Царице опять стало хуже.

Алексей Алексеевич обвел взглядом свои покои. Хоть и не занимал их никто, хоть и наезжал он сюда наездами, а все одно – тесно, душно…

Отец в храме остался, за матушку молится, а Алексея отослал. Не по детским силам несколько дней в храме отстоять. Алексей и не возражал. Да, батюшка, конечно, не по детским, как скажешь…

Софья уже приучила братца к тому, что лучшая молитва – делом. Да и Аввакум, уж на что бунтарь по натуре, а что-то не на коленях стоит в церкви, вот уж нет!

Детей учит, по домам крестьянским ходит, старается помочь… да, за его, Алексея, счет, но у него не отломится, работы в школе на всех хватит, а для крестьянской семьи приработок – это возможность выжить, а то и прикупить скотинку, птицу…

Так что молиться надо иначе. От молитв в церкви матушке ни жарко, ни холодно. А вот ежели б батюшка ей сказал – не надо тебе более рожать, я и тому рад, что уже есть! Двенадцать детей! Пусть даже и не все живы, но ведь все равно много, а она надорвалась!

Впрочем, отца виноватить тоже не стоит. Просто самому такой ошибки не совершить. Соня уже успела разъяснить, насколько вредны для женщины частые непрерывные роды… и откуда только сестренка столько знает?

Хотя это-то вопрос смешной. Сколь он сестру помнит – она и читает с легкостью, и все прочитанное запоминает, память у нее идеальная, ему бы такую. Нет, он тоже не жалуется, но… иногда ему мало кажется. Соня – та уже на шести языках говорит бегло, а он все еще путается…

Хорошая у него сестренка. А когда время придет – надо будет сестер замуж повыдавать, хватит монашек в царской семье плодить. Только вот за кого бы Соню выдать, чтобы она рядом оставалась?

Легкий стук в дверь оборвал его размышления. Софья как чуяла. Пришла, на ложе уселась, горсть орехов из блюда утащила.

– Что там, братик?

– Тятенька молится, бояре тоже туда же… матушка как?

– Тебе честно?

Алексей мрачно кивнул. Так Софья спрашивала, только когда ожидались неприятные новости. Как-то раз он даже покачал головой в ответ на ее вопрос – и получил радужный ответ, который и не оправдался. Потом он попытался поругаться на Софью, но куда там?

Девочка только плечами пожала. Мол, могло так случиться, но вот не вышло. Не обошлось. Если б ты правду хотел знать – я бы тебе все рассказала, и этот вариант не потаила, ты же сам не восхотел. И чего ты от меня требуешь?