Галина Гончарова - Азъ есмь Софья

Софья параллельно прикидывала, кого бы из своих девушек подсунуть брату и Ванечке Морозову.

А что?

Парни здоровые, у обоих уже усы под носом, да и созревают здесь пораньше. Лучше пусть она подсуетится, чем найдется какая умница с улицы и примется вертеть мальчишками по своему усмотрению.

Время шло, проекты наращивали мощность…

Все было вполне замечательно до конца февраля.

– Соня, нам в Москву срочно надо.

– Что случилось?

Не было у братца такой привычки – в девичью светелку врываться. Но вот поди ж ты, влетел и сверкал глазами не хуже кота лесного.

– Матушка родами плоха…

– Подробности?

Одеяло полетело в сторону, Софья принялась натягивать платье, не особо стесняясь ни брата, ни Вани Морозова, который верным оруженосцем маячил за царевичевым плечом.

– Сам не знаю. Отец гонца прислал, чтоб мы хоть попрощались. А то боится, не успеем…

Софья кивнула.

– Пять минут мне дай – косу переплести… а, пес с ней! В возке разберу! Кто едет?

– Анюша тут решила остаться. Да и Татьяна себя не слишком хорошо чувствует.

– Одним словом – тетки не едут. Ну и ладно…

Софья натягивала сапожки, а сама лихорадочно размышляла.

Да, скорее всего, они останутся без матери. Да и не слишком бы жалко, не так уж они и близки были, но свято место пусто не бывает. Погорюет батюшка пару-тройку лет, да и женится на другой. А вот кто это будет, какая она будет… Ой, е! Шире вселенной горе мое.

Одним словом, надо теперь многое менять в своих планах.

– Царевна…

Одна из девочек протянула Софье дорожный сундучок с самым необходимым. Служанок Софья не терпела. Положено – вот и положите где-нибудь в уголочке, а раздеться-одеться она и сама сможет. Да и косу заплести… ладно! Пусть останется одна служанка, а на остальном девочек будем тренировать. Как за платьем следить, как шить-вышивать, волосы заплетать, за лицами следить, за фигурой… пусть учатся. Кто лучше оценит их усилия, чем подопытный кролик?

В Кремле было… молитвенно.

Все молились и мельтешили.

То есть молился царь, не выходя из собора. Молились все Милославские, не отходя от царя и предчувствуя свое скорое отдаление от него. И так-то царь их терпел ради жены, а сейчас вовсе погонит.

А мельтешили бабы по царскому терему.

Алексей под руку с Софьей пролетели по нему вихрем, распугивая боярынь и боярышень, как куриное царство. Кто-то попытался их остановить, задержать – легче было ловить молнию.

Царевич так рявкнул, что остальные ему дорогу заступать и не осмелились… а в покоях царицы было…

Пожар в бардаке во время потопа. И даже дым был – от ладана, которым курили вокруг несчастной.

Едва увидев ее, Софья поняла, что дело плохо.

Так люди, которые собираются жить долго и счастливо, не выглядят. Заострившийся нос, запавшие глаза, щеки, с которых в единый миг словно стесали всю плоть, пожелтевшая пергаментная кожа…

Тетка Анна – Морозова – плакала в углу, под кроватью тихо скулила старуха служанка. Причитали хором какие-то женщины – Софья бы их сейчас одну от другой не отличила. Развелось тут…

Алексей опустился на колени у материнского ложа. Взял руку, больше похожую на птичью лапку, коснулся губами.

– Мамочка…

Бесполезно.

Это только в бразильских сериалах героини могли очнуться от горячки. Здесь же…

– Что с матушкой?

От толпы причитающих отделился невысокий человечек – личный царский лекарь, Лаврентий Блюментрост.

– Антонов огонь, ваше высочество.

Софья прищурилась. Вообще, в медицине она была не специалист, но…

– Давно ли?

– Как родила, так и…

Ага. Значит – родильная горячка, скорее всего – с осложнениями, плюс инфекция – по нынешним временам – смертельно.

– Сколько она уже так лежит?

Софью Блюментрост ответом не удостоил, продолжая глядеть на царевича. Тот, уловив непочтение к сестре, прищурился и с расстановкой произнес.

– Ты вопрос царевны слышал?

– Два дня, ваше высочество…

Лекарь даже чуть поклонился.

– А что с ребенком?

– Царевна Евдокия Алексеевна вечор скончалась.

Софья кивнула. Плохо.

– Сонечка, ты тут останешься?

– Да, я пока тут побуду. А ты к батюшке?

– Да… молиться буду. Мы… останемся.

Непроизнесенное поняли оба. Пока царица или не оправится, или не преставится. За второе голосов определенно больше.

Впрочем, стоило Алексею выйти за дверь, как Софью просто оттерли в сторону, а вокруг царицы опять закружился хоровод из матушек, нянюшек, бабок, боярынь… Софья плюнула и решительно оттеснила Блюментроста в дальний угол.