Ирина Ковальчук - ВАНЬКА ЖУКОВ ПРОТИВ ГАРРИ ПОТТЕРА И Ко

– Но моя Маша, она ещё ребёнок! Какое в ней зло?

– Э-э, дочь моя, ваш ребёнок так покаялся перед смертью, что дай Бог и вам, взрослой, когда-нибудь дойти до такого уровня осмысления своей жизни.

– Она столько времени была в коме! И она вышла из неё! Для чего, скажите мне, она вышла из комы? Чтобы умереть?

– Вот вы и сами ответили на свой вопрос. Именно: она вышла из комы, чтобы достойно, по-христиански, умереть и в вас утвердить веру. В этом есть Милость Божья, которой удостоились и вы, и, в первую очередь, ваша дочь.

– Но мне от этого не легче! – Рита отказывалась принимать любые доводы разума.

– А вы утешайте себя тем, что вашей дочери теперь легко. Она будет в райских обителях, а это так не часто сейчас случается, поверьте мне, дочь моя. Я в своей жизни столько видел смертей! Вы должны радоваться за свою дочь. Свет её смерти озарит и вашу дальнейшую жизнь.

Последние слова батюшки подействовали на Риту, как прохлада тенистого дерева в июльский зной.

– Она сказала, что мы должны родить ребёнка.

– И правильно. И не одного, а двоих. Чем больше детей, тем меньше времени для всяких глупостей. Вот так, дочь моя. Не убивайтесь. Вы счастливая мать. Ваш ребёнок умирает с таким миром в душе!

В этот момент в гостиную вошёл Серёжа. Шёл он каким-то неуверенным шагом, как будто боялся упасть, и на лице у него было странное выражение.

– Серёжа, ты чего? – Глаза Риты опять широко открылись и наполнились прежним ужасом.

– Она умерла, – еле слышно сказал Серёжа, и губы его задрожали.

– Что? – переспросила Рита и поняла, что не может сдвинуться с места.

– Риточка, иди, посмотри на неё. Она улыбается.

– Улыбается?!

– Раз она улыбается, значит, ей хорошо. А если ей хорошо, значит, хорошо и нам, – Серёжа развернулся к стене, чтобы никто не видел его слёз.

– Это то, о чём я вам говорил, – батюшка шепнул Рите в самое ухо. – Радуйтесь, потому что вашей дочери, измученной тяжёлой болезнью, наконец-то, стало хорошо.

– Она улыбалась своему Ангелу, я знаю... Маша говорила о нём... Он пришёл за ней... – Рита осторожными шагами вошла в комнату дочери, как бы боясь отогнать Ангела своим присутствием.

Маша лежала с открытыми глазами и, действительно, улыбалась. Также осторожно Рита опустилась на колени перед кроватью, на которой лежала её дочь, совсем как живая.

– Девочка моя, отмучилась, – сказала Рита и упала на грудь дочери. – Отмучилась, родненькая моя, отмучилась! Ты прости меня за всё. Ты прости. У тебя была плохая мать. Ты прости меня.

Наплакавшись, убитая горем Рита приподняла голову дочери и начала гладить её лицо, волосы. Батюшка, подойдя сзади, немного отодвинул её и, наклонившись над начавшим остывать телом, сказал «Упокой, Господи, душу рабы Твоей отроковицы Марии», и закрыл ей глаза.

– Зачем? Зачем вы сделали это? Пусть она смотрит! – запротестовала Рита.

– Мамочка, она смотрит, но уже другими глазами, глазами души, а глаза тела должны быть закрыты. Твоя дочь никуда не ушла. Она здесь, рядом с нами. Ей нужно привыкнуть к своему новому состоянию, и не нужно пугать её криками и расстраивать слезами. Нужно молиться, и ей будет легче. Таня, читайте канон по исходу души. А вы слушайте, и молитесь вместе с ней.

Таня читала слова прощальной молитвы, и сердце у неё щемило. Её сын ещё жив, но Господь и его может призвать в любую минуту.

«Нет, не сейчас, – утешала она себя. – Господь милостив, Он не допустит, чтобы мой сын ушёл, не дождавшись меня».

– Мама, где ты была? Ты же говорила, что придёшь утром.

– Так получилось, Ванечка. Я должна была сходить к своим знакомым.

Ваня сразу заметил, что мама старается выглядеть спокойной, но у неё это плохо получается.

– К каким знакомым? Я их знаю?

– Нет, не знаешь. Ваня, я тебе потом всё расскажу, когда ты поправишься. А сейчас не спрашивай меня, сынок.

– Ты была у Маши. Я чувствую это. Ты была у Маши. Что с ней?

– С ней всё хорошо.

– Она в больнице?

– Нет, она дома. Она попросила врача отпустить её домой.

– И ты ходила к ней домой?

– Да, я ходила к ней домой.

– Мама, я вижу, ты что-то скрываешь от меня. Скажи мне, Маша умерла?

Мама ничего не ответила. Она взглянула на сына глазами полными недоумения и внезапно выступивших слёз.

– Мама, прошу тебя, не бойся мне сказать. Я знаю, что Маша вернулась ненадолго, но она должна была умереть по-другому. Расскажи мне всё, что знаешь.

– Ваня, ты только не волнуйся, прошу тебя. Я не хотела тебе говорить. Маша, действительно, умерла два часа назад.