Вера Чиркова: Проклятый эксперимент. Бонна

– Еле вас нашел, – вышел из спальни возница и сразу заметил, что донна возится с ребенком одна. – А где нянька?

– Выгнала я ее… – огорченно призналась Лиарена, не подобает воспитанным доннам начинать свою жизнь в чужом доме с ругани со слугами. – Каринд раскричался, а она дрыхнет… да еще и хамить начала. Ты не можешь найти теплой воды? Как видишь, у наследника крупные неприятности.

– А у нас всегда большой котел с вечера наливали, – припомнил возница, озирая комнату в поисках чего-то подобного, – и хранили в особом сундуке, обитом изнутри войлоком. А еще в умывальне теплая вода может быть.

– Я умывалась – не было, – хмуро сообщила Лиарена. – И девица эта сказала – какая вода среди ночи? Я потом вспомнила, Дили писала, ночами у них тут горячая вода только в купальне под домом. Когда она ходила последнюю луну, ей в умывальню ведрами носили.

Посвящая Берта в свои проблемы, донна без дела не стояла. Набрав воды в рот, чтобы немного согреть, смочила уголок пеленки и немного обтерла ребенка, а потом щедро полила покрасневшую кожицу облепиховым маслом и промокнула лишнее мягкой ветошкой. Этому нехитрому приему ее научили селянки, и в тот момент девушка искренне считала, что подобные хитрости никогда не пригодятся сыну богатого дорина.

– Пойду принесу горячей водицы, – решил Берт. – Может, еще чего нужно?

– Кормилицу сначала поищи, – попросила девушка. – Он есть хочет. Смотри, как жадно тянет в рот мой палец.

– Бедолага, – удрученно покачал головой направившийся к двери Берт и вдруг остановился. – Вы уж простите меня, донна. Но теперь меня отсюда и сам дорин не выгонит.

– Да я уже и не спорю, – неслышно вздохнула Лиарена, когда дверь за стариком закрылась. – И даже вслух могу признать свою неправоту.

Она уже переодела малыша в чистые рубашонки, выбрав из тех, которые лежали на столе. В шкафу с одеяльцами и пеленками не нашлось ни одной глаженой рубашечки. Возможно, они хранились где-то в другом месте, но отходить далеко от ребенка Лиарена не решилась. Завернула его в две пеленки и легкое одеяльце и присела в кресло, тихонько разговаривая с малышом.

– Кормилицы нет, – доложил вернувшийся Берт. – Еще два дня назад ушла… сразу, как только дорин уехал за невестами. Муж ее забрал… все они тут нашу донну Дильяну просто ненавидят.

Старик опасливо оглянулся на двери, шагнул к Лиарене и шепнул:

– Говорят, когда Тайдир понял, что она сбежала, сутки из комнаты не выходил и к себе никого не пускал.

Донна только хмуро кивнула, сказать ей было нечего. Все, что только можно, уже не по разу и не по два сказали домочадцы, ошарашенные произошедшим не менее Тайдира. Молчали только дорин Симорн и дорина Майрена. Да старались помалкивать Лиарена с Олирной, младшей из сестер, хотя по ним обеим поступок Дильяны ударил сильнее всего. Девушек из дома, где произошел подобный случай, женихи стараются обходить дальней дорогой.

Никому не хочется оказаться на месте брошенного мужа.

Возница ушел добывать молоко, пообещав вернуться как можно скорее и заодно принести горячего чая и какой-нибудь еды. Во время короткого привала, устроенного дорином на закате в продуваемом всеми ветрами лесу, девушка не пошла в шатер, где Тайдир угощал невест, а перекусила вместе с Бертом оставшимися еще из дома холодными припасами.

Малыш жалобно всхлипнул, и донна крепче прижала его к груди, словно это могло унять голод ребенка. Вспомнила совет матери поить дите водичкой, если запаздывает кормилица, и с Кариком на руках отправилась искать рожок с водой. И очень скоро осознала, как правильно сделала, выгнав нерадивую няньку.

В поставце не оказалось ни одного чистого рожка или чашечки, а кувшинчик с крышкой, где полагалось держать кипяченую воду, был сух, как пустыня.

– Будем ждать, – вздохнула Лиарена и принялась ходить по комнате, покачивая малыша.

Он притих, только изредка обиженно всхлипывал, и эти тихие, безнадежные жалобы впивались в сердце девушки острыми иглами.

А вместе с болью и состраданием к осиротевшему ребенку в душе юной донны поднималась незнакомая прежде ярость. Это какое же жестокое сердце нужно иметь, чтобы за проступок матери мстить беззащитному младенцу? Ребенку, который еще чист, как светлый дух, и помыслами и деяниями?

Дверь, ведущая в спальню Лиарены, внезапно легонько стукнула, открываясь, и девушка, осторожно поворачиваясь в ту сторону, ласково спросила, глядя на малыша:

– Принес?

– Что? – настороженно спросил человек, прихода которого донна никак не ожидала, и тут же встревожился: – И кто именно должен принести?