Вера Чиркова - Проклятый эксперимент. Бонна

– Ох, боги, – удрученно вздохнула Лиарена. – А что говорят остальные слуги?

– Вслух ничего не говорят, затаились, – невесело усмехнулась Устина. – Как вы сами понимаете, донна, в доме невозможно долго заниматься такими делами и никому не попасться на глаза. Но все молчали, кто из осторожности, кто от страха. Я ведь тоже не сама оступилась, когда летела с лестницы. Еще повезло, только лодыжку сломала, а могла бы и шею. И даже не знаю, за что… Я незадолго до этого сказала пару едких слов одной избранной служанке да вступилась за подружку, ту обвинили в краже шали у старой донны Марифы, это единственная из тетушек Тайдира, оставшаяся в живых.

– Но почему ты мне ничего не сказала? – горько спросил от входа дорин, и все вздрогнули – дверь он открыл совершенно бесшумно.

А Тайдир подошел к столу, осмотрел мирно устроившуюся вокруг него компанию, стоящие перед ними тарелки с остывающим немудреным ужином и вдруг сел на свободный стул.

– Как он? – осведомился дорин неожиданно мягко, кивнув на стоящую чуть поодаль большую корзину с двумя ручками, в которой Лиарена устроила Карика. – Все никак не угадываю, чтобы застать его неспящим.

– Понравилось качать? – Чуть смущенно усмехнулась донна и, неведомым чутьем догадавшись, что хозяин еще не ужинал, открыла крышку жаровенки. – Жаркое будешь? Мы его на печи держали, нам сегодня кузнец поставил для воды.

– Давай, – кивнул Тайдир и невпопад спохватился: – А вы ели?

– Едим. Можем с тобой за компанию еще по кусочку съесть, – ловко раскладывая еду, предложила донна. – Держи. Хлеб под салфеткой.

Некоторое время все они дружно ели, потом Берт, отодвинув тарелку, решительно поднялся со стула:

– Пойду теплой воды налью в бадейку, скоро не будет.

– Не нужно, – остановил его дорин. – Я приказал, чтобы котел немного протапливали и ночью. Просто не догадался раньше.

– Хотел бы я знать, как они ребенка-то по ночам обмывали, – сварливо проворчал Берт, оглянулся на помрачневших сотрапезниц и снова сел на свое место. – А вы до чего додумались?

– Видимо, холодной и мыли, – нехотя вздохнула Лиарена. Ей очень не хотелось докладывать дорину обо всех своих догадках, но как отец он имел право знать все. – Оттого-то малыш теперь так боится воды. А потом, чтобы не плакал, поили отваром мака… вот Дили и считала няню такой умелой, самой ей наверняка не удавалось его быстро успокоить.

– Не будем про нее, – буркнул Тайдир.

– Не будем, – согласился вместо донны Берт. – Но предупреждаю: при мне донну Дильяну лучше не хаять. Как бы она ни поступила, я ей не судья. Хотя думаю, у нее была веская причина.

– Очень веская, – отодвинул пустую тарелку дорин, решительно встал из-за стола и едко добавил: – Фунтов полтораста, не менее.

И поспешно вышел прочь.

– Хотела бы я знать, на что он намекает, – огорченно вздохнула Лиарена и уставилась на смущенно засопевшую няню. – Устина? А что говорят у вас… вернее, у нас на кухне?

– В ту ночь разыгрался ураган, я такого никогда не видела, – неохотно начала рассказ Устина, потом поднялась, прошла к двери и заперла засов. А вернувшись к столу, негромко продолжила: – Дождь хлестал с такой силой, что окна не выдерживали. На улицу выйти было невозможно, там все летело и трещало. Утром оказалось, с конюшни сорвана железная крыша, а в саду переломано с десяток старых деревьев. Про сенники и загоны для скота я и не говорю… все было разметано в клочья, испуганные животные жались по углам. Дорин всю ночь метался по замку, заставил всех перейти на нижний этаж и устроиться во внутренних залах и переходах. Огня не жгли и печи не топили, опасаясь пожара, но в буфетной, где дорин устроил жену с младенцем и кормилицей, было теплее всего, там поставили по всем углам котлы с горячей водой. Дорина Дильяна была спокойна, но очень бледна, это потом припомнили, и ходила одетой в теплую накидку и меховые сапожки. Впрочем, мы все в ту ночь натянули на себя все самое теплое, боялись, как бы не рухнула крыша. Несколько раз хозяйка ходила в умывальню… и никто не заметил, когда она не вернулась в комнату. Сочли ее спящей… и только к обеду следующего дня обнаружилось, что, уходя в последний раз, донна оставила на постели сверток из одеял, прикрытый одной из ее накидок. Кормилица как раз дремала и ничего не заметила. А потом никто не решился подходить будить… большинство не прочь было поспать подольше после такой-то ночки. Обнаружил пропажу дорин – нашел у себя в кабинете запечатанное письмо от нее. Дорина все продумала до мелочей. Разумеется, хозяин хотел отыскать жену, начались расспросы, и, как оказалось, кто-то видел перед ураганом остановившихся в ближнем леске путников. Но сразу дорину не сообщили, а потом не до того было. Дорин собрал отряд, помчался туда… и вернулся ни с чем. Там сыскались только конские отпечатки – и никаких следов урагана. А на одном кустике, на самом виду, висел платочек хозяйки, и в нем ее брачный браслет. Еще была маленькая записка, но хозяин никому не дал ее прочесть.