Владимир Поселягин - Архимаг

Открыв смотровую щель, я заглянул в камеру, поморщившись от вони, что шла изнутри. Там было двадцать шесть парней четырнадцати – пятнадцати лет, похоже, тут содержали самых буйных, потому как в остальных камерах все были перемешаны, малыши и более взрослые, девчата и пацаны. Пихали всех подряд.

Свет от огня свечей немного осветил камеру, позволяя мне рассмотреть грязную солому и лежавших вповалку подростков. Я так подозреваю, что дворянин был из этой камеры. Он сказал, за что попал на столб, – за то, что плеснул в рожу надзирателю свои фекалии, жидкие. Тому это не понравилось, и он со своими помощниками сперва вдоволь наизгалялся над ним, а потом по приказу старшего в аббатстве его привязали к столбу. В назидание, так сказать.

Мик записал на диктофон пяток фраз, поэтому, вставив ключ в замочную скважину и трижды повернув его, я распахнул дверь и, глядя на зашевелившихся на грязной соломе таких же грязных парней, достал диктофон из кармана и, выслушав сначала перевод, включил нужную запись. Там была короткая речь. Мик сообщал, что пленных освобождают и что им нужно оказать мне всю возможную помощь.

Надо отдать должное двум парням, они соображали быстро. Несмотря на полусонное состояние, сразу подскочили, внимательно меня разглядывая. Протянув им связку ключей, я указал на остальные камеры и махнул рукой, мол, открывайте. Остальные меня не интересовали, развернувшись, я направился обратно, только оставил подсвечник на столе рядом с убитыми надзирателями, это был единственный источник света на этом этаже.

Поднявшись выше, я осмотрелся, тут было куда светлее. Нет, окон не было, были факелы и свечи в подсвечнике на столе надзирателей. В этот раз, сняв связку с пояса, я подошёл к ближайшей двери. К моему удивлению, когда я распахнул дверь, то понял, что содержатся здесь одни девочки, от двенадцати до пятнадцати лет, и в неплохих условиях: солома чистая, были даже одеяла. Да и девчата на мордашки были симпатичные.

– Понятно, – со вздохом пробормотал я. – Кто-то себе гарем организовал, пока девчат на костре не сожгли… Твари… Подъём, вставайте, свобода пришла!

Пару раз хлопнув в ладоши, я отошёл от камеры к другой двери. В это время на лестнице появились первые парни из камеры, которую я открыл на нижнем этаже, поэтому, махнув рукой, протянул ближайшему ключи и, указав на камеры, чтобы он начал открывать их, направился к лестнице, ведущей на наземный этаж. Пора узнать, что там происходит. В здание можно попасть только через закрытый мной вход, окна узкие, с возможностью держать оборону, так что мы пока в безопасности.

Поднявшись, я только выругался. Похоже, святоша как-то развязался, хотя я связал его неплохо. У дверей ворот лежало нашпигованное осколками тело того самого, которого я застал в постели с девочками. Сработала растяжка. К счастью, он не успел вытащить брус, так что я подошёл к окровавленному телу – тот, к моему удивлению, ещё был жив, – за шиворот мантии оттащил его в сторону и, подойдя к воротам, открыл щель для наблюдения, в случае чего отсюда из лука можно стрелять, и осмотрел внутренний дворик. Да уж, Помпея. Сад и газон были перепаханы гусеницами – БМП явно повеселилась, видна корма бэтээра, который вёл по кому-то огонь. Ярко полыхало два здания. Ничего себе, сколько всего произошло, пока я отсутствовал пятнадцать минут, освобождая детей. Заметив движение в окне ближайшего здания, я отправил туда гранату из под-ствольного гранатомёта.

Тел святош в прямой видимости хватало: часть была уничтожена огнём бронетехники, часть явно подавлена гусеницами. Я смотрю, мои ученики развлекались вовсю.

Вот показалась БМП, которая пятилась назад и кого-то отстреливала одиночными выстрелами. Заметив за углом ближайшего здания, как появились двое святош, я вскинул автомат к плечу и срезал их короткой очередью. Следующие двадцать минут я так и стоял у дверей, наблюдая за всем, что происходит снаружи, изредка открывая огонь или выпуская гранату из подствольника. Зачистку мои ученики проводили жёсткую, очень жёсткую, так что потихоньку численность святош подходила к концу. Причём их сознательно выкуривали из зданий. Используя зажигательные снаряды, Мик поджигал здания, а потом вместе с экипажем бэтээра обстреливал всех, кто, как тараканы, пытался их покинуть. К сожалению, среди них были и дети. Только непонятно, жертвы из одарённых или дети самих святош. Живых не было, пуле или снаряду всё равно кого уничтожать. Били наводчики по всем.